Все лучше, чем жить в преисподней такого партнерства с Чудищем Хоклайнов и творить все эти злые деяния.
Тень помнила прежние стадии «Химикалий», помнила, как радостно было создаваться профессором Хоклайном. В те времена свет был благотворен, у него едва не кружилась голова от восторга, что его только что сотворили. Перед ними расстилалось будущее, а в нем – возможность помогать и нести радость всему человечеству. А потом свет переменился. И скрыл перемену своей личности от профессора Хоклайна.
Свет начал проказить, и проказы его профессор считал случайностями. Что-то падало, что-то превращалось во что-то другое, и профессор думал, что это он ошибся, либо этикетки перепутались, а затем свет понял, что может покидать банку и перемещаться всюду, ну и, разумеется, бедная невинная тень света вынуждена была за ним следовать – наблюдателем и участником проказ, которые со временем разогнались до того, что стали подлинными злодеяниями.
Через некоторое время профессор Хоклайн понял, что с «Химикалиями» что-то весьма не так, но до самого момента, когда Чудище сотворило над ним эту кошмарную штуку, он считал, что сможет исправить баланс «Химикалий» и завершить эксперимент, от которого весь мир сможет возлюбить человека.
Но статься этому было не суждено, поскольку однажды днем, когда профессор у себя в кабинете наверху работал над новой формулой, свет сыграл над ним самую отвратительную и злую свою шутку.
Тень содрогнулась от одного воспоминания.
Вот свет окончательно проснулся и понял, что ему крайне угрожают люди наверху, и с угрозой этой лучше разобраться прямо сейчас.
Свет выполз из «Химикалий» и покачался на краю банки, готовясь к отправлению; тень неохотно тоже к нему подготовилась.
– Да, – сказала наконец мисс Хоклайн.
Ее сестра кивнула.
– Это трудное решение, но единственный путь, – сказала мисс Хоклайн. – Мне жаль, что это должно случиться с трудом всей жизни нашего отца, но есть вещи поважнее.
– Ну да, наши жизни, – перебил ее Камерон.
Ему не терпелось. Ему хотелось сейчас же отправиться вниз и вышвырнуть эту банку дряни вон, а потом всю ночь проспать подле тела женщины Хоклайн. Он устал. Это был длинный день.
– У нас есть формула «Химикалий», – сказала мисс Хоклайн. – Может, получится начать все заново или отдать ее тому, кому это будет интересно.
– Не знаю, – сказала другая мисс Хоклайн. – Я уже как-то подустала от всего этого, давай о будущем пока не будем. Давай просто выльем эту дрянь и выспимся. Я устала.
– Я тоже так считаю, – сказал Камерон.
Чудище соскользнуло с краешка банки и поплыло через всю лабораторию, а потом приземлилось на нижней ступеньке лестницы, ведущей наверх в дом.
Тень неуклюже влеклась за ним, темнее тьмы подвала, безмолвнее полного безмолвия и совершенно одинокая в трагедии рабского служения злу.
Затем водопадом наоборот Чудище Хоклайнов потекло наверх по ступенькам. Тень тянулась позади, неохотное дополнение тьмы. Чудище Хоклайнов замерло у тусклого лоскутка света, что просачивался под дверь лаборатории.
Оно ждало: что-то сейчас произойдет. Свет Чудища воспринимал все почти хирургически. Оно выглянуло из-под двери в холл.
Чудище предчувствовало: что-то сейчас произойдет.
Тень ждала позади Чудища Хоклайнов. Тени тоже хотелось выглянуть из-под двери и посмотреть, что происходит, но увы – роль ее в жизни сводилась к следованию следом, а потому она разместилась непосредственно возле задницы Чудища Хоклайнов.
Все уже выходили из гостиной, чтобы спуститься в подвал и вылить Чудище Хоклайнов, но, когда они дошли до двери и одна из женщин Хоклайн возложила на ручку ладонь, Камерон сказал:
– Секундочку. А не налить ли мне виски? И он подошел к столу, где в граненых графинах стояли разные напитки.
Там он помедлил, пытаясь высчитать, в какой емкости виски. Тогда одна из женщин Хоклайн сказала:
– Оно в графине с синим колпачком.
Та мисс Хоклайн, которая несла фонарь.
Камерон взял стакан и налил себе изрядно виски. Странно, подумал Грир, Камерон никогда не пьет перед работой, а уничтожение чудища – однозначно работа.
Камерон поднес стакан к носу.
– Отлично оно у вас тут пахнет.
Грир, внезапно предвкусив, как они убьют чудище, не заметил, что Камерон, хоть и налил себе виски в большой стакан, пить не стал. Когда они выходили из комнаты, Камерон нес стакан в руке.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу