Дорис Лессинг - Муравейник

— А что ты сделал с теми пятью фунтами? — спросил Томми.

— Матери дал.

— А она что?

— Купила себе платье, мне вот эти штаны, ну и еды купила на всех, а остальное припрятала на черный день.

Последовала пауза. Наконец пристыженный Томми спросил:

— Разве он не дает ей денег?

— Скоро уже год, как он к нам не ходит.

— А я-то думал, он все еще ходит, — удивленно свистнув, заметил Томми.

— Нет. — Понизив голос, Дирк свирепо добавил: — В поселке скоро будут еще мулаты.

Он сидел сгорбившись, устремив свирепые черные глаза на Томми, готовый к прыжку. Но Томми, опустив голову, уставился в землю. [32]

— Не честно. Не честно, — повторял он.

— Ага, так и до тебя дошло это, белый мальчик? — Он произнес эти слова добродушно, и драться не было надобности. Они опять взялись за книги, и Томми объяснил Дирку несколько новых задач.

Как ни странно, но Томми и Дирк никогда не говорили о том, что станет делать Дирк в будущем, как сможет он применить свои знания в жизни. Заговаривать об этом они как-то не осмеливались. Тогда им было одиннадцать.

А когда им стало двенадцать и Томми вернулся домой, Дирк встретил его новостью:

— Ты слышал?

— Что?

Мальчики, как всегда, сидели на скамье. Теперь у шалаша была крепкая тростниковая крыша и надежные стены. Чтобы уберечь их от муравьев, они были промазаны глиной. Дирк выстроил шалаш заново.

— Да, говорят, тебя хотят куда-то отправить.

— Кто говорит?

— Все,— ответил Дирк, беспокойно шаркая под столом ногами. Сейчас, как и всегда в первые минуты встречи, пока Дирк не был уверен, что Томми к нему не изменился, он держался настороже.

Из-за этого «все» можно было вспылить, но Томми кивнул и, предчувствуя недоброе, мрачно спросил:

— Куда?

— Во флот.

— Откуда они узнали? — Слово «они» Томми едва выдохнул.

— Ваш повар слышал, как говорила твоя мать... — И, словно напрашиваясь на ссору, с усмешкой добавил: — Грязные, наглые кафры болтают про белых.

— То есть как во флот? Что же это все-таки значит? — Томми натянуто улыбнулся.

— Откуда нам, грязным кафрам, знать.

— Заткнись, — сердито оборвал Томми. Мускулы у мальчиков напряглись, но, обменявшись свирепыми взглядами и вздохнув, они отвернулись друг от друга. В двенадцать лет дракой не решить спор — теперь все гораздо сложнее.

В тот же вечер Томми заговорил с родителями:

— Правда, что меня отдают во флот?

— С чего ты взял? — быстро спросила мать. [33]

— Но это правда! — воскликнул Томми и с усмешкой добавил: — Грязные, наглые кафры болтают про нас.

— Ради бога, не говори так, Томми, это нехорошо.

— Но, мамочка, скажи же, зачем мне идти во флот?

— Будь умником Томми, это еще не решено, но мистер Макинтош...

— Так это мистер Макинтош!

Миссис Кларк взглянула на мужа, который вышел вперед и, усевшись, оперся локтями о стол. Семейный совет был в полном составе. Томми тоже сел.

— Послушай меня, сынок. У мистера Макинтоша слабость к тебе. Ты должен быть ему благодарен. Он для тебя может многое сделать.

— Но почему все-таки я должен стать моряком?

— Ты вовсе не должен. Он только советует это. Он сам когда-то служил в торговом флоте.

— Так я, значит, должен стать моряком, потому что моряком был он?

— Он обещал заплатить за твое ученье в морском училище в Англии и он будет посылать тебе деньги, пока ты не перейдешь во флот.

— Но я не хочу быть моряком. Я и моря-то в глаза не видел.

— Но ведь ты хорошо успеваешь по математике, и надо же кем-то быть — так почему бы тебе не стать моряком?

— Не хочу, — сердито возразил Томми. — Не хочу, не хочу! — Бросив на родителей сквозь слезы негодующий взгляд, он твердил: — Вам хочется избавиться от меня, вот и все. Хотите отправить меня куда-нибудь подальше отсюда, от...

Переглянувшись, родители вздохнули.

— Ну что ж, если не хочешь — не надо. Но ведь не каждому выпадает такой счастливый случай.

— А почему он не пошлет Дирка? — вызывающе спросил Томми.

— Томми! — горестно воскликнула миссис Кларк.

— Да, да, почему он не пошлет Дирка? Дирк гораздо сильнее по математике.

— Иди спать, — неожиданно вспылил мистер Кларк. — Ложись сейчас же!

Хлопнув дверью, Томми вышел. Наверное, он стал уже взрослым. Никогда еще отец так не разговаривал [34]

с ним. Прислушиваясь к буханью дробилок, непокорный и мятежный мальчик присел на краешек кровати. А там, в поселке, плясали, и пламя костров красными отблесками вспыхивало в оконных стеклах.