Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

Вера пытается подтянуться на руках, где-то внизу разбивается кирпич. Ухватившись за кромку, я нечеловеческими усилиями дотягиваю себя до карниза. Вера взбирается первой, после чего помогает подняться и мне.

Плевать на высоту, на непогоду, на страх, лишь бы дать отдохнуть вопящим от боли мышцам. Улегшись на мокрый холодный цемент карниза, я закрываю глаза и подставляю лицо разбушевавшемуся дождю. Только сейчас я ощущаю насколько мне плохо от переизбытка адреналина в крови – конечности слабеют и мне хочется спать.

– Пошли, слышишь, пошли, – произносит Вера дрожащим голосом и тянет меня за руку.

Пошли, так пошли.

Когда мы влезли в подъезд через окно, Веру затрясло. Сначала это были простые вздрагивания, но очень скоро они превратились в неконтролируемые спазмы и истерический плач. Она буквально заходилась им.

Вера выглядела весьма жалко – белая куртка и бежевые джинсы измазались в грязи и кирпиче, волосы мокрыми лохмотьями свисали вниз, тушь размазалась по ее испуганному лицу. Вероятно, я сейчас тоже был еще тот красавец.

Прислонившись к стене, сидя на корточках, она вместе со слезами выдавливала из себя:

– Я же… мо-о-о-гла… уп-па-пасть… Я…

Глядя на нее, я испытал такой прилив жалости, тепла и любви, что, не раздумывая, обнял и прижал ее к себе. Мой подбородок уперся ей в макушку.

– Ничего, ничего. Все уже позади, – приговаривал я, гладя ее по спутавшимся волосам, по вздрагивающим плечам.

Она еще некоторое время что-то бормотала, уткнувшись мне в грудь, но вскоре успокоилась и затихла, лишь изредка всхлипывая. Убедившись в том, что буря позади, я отодвинулся и посмотрел на нее.

Вера смотрела на меня в ответ, не мигая. Выражение ее лица говорило об умиротворенности и спокойствии. Словно это не она десять минут назад болталась на высоте четвертого этажа, будто это не она закатила истерику.

Ее покрасневшие глаза были усталыми и беззащитными. Она походила на щенка, пришедшего с непогоды и жалобно смотрящего на своего хозяина. Может, это и есть настоящая Вера, а все остальное лишь мишура?

– Если бы не ты… – начала она.

– Если бы не ты, – прервал ее я, – то меня бы здесь не было.

Она покачала головой; я видел, что она хочет мне возразить. В этот момент открылась одна из дверей на лестничной площадке, и из нее вывалилась шумная компания молодых ребят и девчонок.

– Нас не догонят! Нас не догонят! – распевали они нестройными голосами.

Один из парней, увидев меня с Верой, остановился и спросил:

– Это… че случилось-то?

– Ничего страшного, – махнул я рукой. – Сами разберемся.

ОнО равнодушно пожал плечами и, пошатываясь, отправился вслед за своими товарищами, которые всему подъезду громогласно доказывали, что их не догонят.

Когда шум внизу стих, Вера произнесла:

– Пошли домой, а?

Мы так и сделали.

Глава десятая

Новые друзья

События следующих нескольких дней убедили меня в том, что я все-таки не понимаю девушек. По крайней мере, с Верой я точно испытывал трудности.

В тот злополучный вечер, когда я нашел ее, и мы оба чуть не свалились с высоты четвертого этажа, мне показалось, что Вера наконец-то открылась мне. Вернувшись домой, мы занялись любовью в душе под струями воды, бьющими по нашим телам, и она была особенно нежна со мной, ласкова как никогда. В ту ночь она мирно спала на моем плече, и я был самым счастливым человеком на свете. Мне казалось, что теперь наши отношения вошли в новое русло.

Однако следующее утро быстро разубедило меня в этом. Проснувшись, я обнаружил, что постель пуста, а в комнате витает аппетитный запах яичницы с жареной колбасой. Поспешив на кухню, я наткнулся на тарелку с завтраком, под которой лежала свернутая записка. Не ожидая ничего хорошего, я развернул и прочитал Верино послание:

«Привет, мой верный Педро. Если ты читаешь эту записку, то меня здесь уже нет».

Я похолодел. Неужели вчерашние события ничего не изменили, и она все равно решила сбежать от меня?

«Ха! Поймала? Я так и думала.

На самом деле я спешу по делам, но мы еще увидимся. Причем, скорее, чем ты думаешь. И вот еще что. Если ты что-то там себе возомнил по поводу вчерашнего, то забудь. Что было, то прошло. Это ничего не меняет и между нами все по-старому.

А напоследок я скажу, что думаю по поводу тебя».

Внизу большими буквами было написано «ЧМО» и небольшая стрелка, указывающая вперед. Она назвала меня чмом, и после этого еще просит перевернуть страницу, чтобы прочитать продолжение ее гадостей? Но я, конечно же, перевернул листок и обнаружил там одну единственную букву «К».