Вадим Фролов - Что к чему...

– На дураков не сержусь, – сказала Ольга.

Вот и пойми ее! А она как ни в чем не бывало начала говорить о моем отъезде, о том, что мне надо взять в дорогу, и что она обязательно будет навещать Нюрочку, и чтобы я обязательно писал ей. И так она обо всей этой чепухе здорово говорила, что я почти успокоился и только в душе клял себя за свои штучки-дрючки.

А потом… Оля поцеловала меня и сразу убежала, а я еще долго стоял в передней и улыбался.

Потом, когда я подходил к дому Андреича, я подумал, что последнее время я что-то слишком много стал… целоваться. Видно, все-таки я нравлюсь девчонкам, подумал я и даже плюнул со злости на себя за эти идиотские, какие-то воображальные мысли.

А утром ко мне пришел Пантюха. Он постучал в наше подвальное окошко, и я вышел. Под глазом у Пантюхи был здоровенный фонарь, и сам он был злой как черт.

– Н-наконечник, гад, только д-д-десятку дал, и то, когда я ему п-пригрозил, что н-н-накапаю…

– А это? – спросил я и показал на синяк.

– А эт-т-то до эт-т-ттого, – сказал Пантюха и сплюнул, – э-т-то, когда я ему сказал, ч-т-то я о нем думаю. – Он вдруг засмеялся. – Н-ну, и ст-трусил он, к-когда я ему п-пригрозил.

– Идем, – сказал я.

– К-куда?

– К Генке.

– 3-зачем? Он в-все равно б-больше не даст.

– Дурак ты! – заорал я. – Ты что, не понимаешь, что он тебя опять купил. Идем!

– П-пошел ты… – неуверенно сказал Пантюха. – Д-деньги ведь…

– У меня есть, – сказал я.

И мы пошли к Наконечнику и швырнули в его нахальную морду паршивую десятку, и он даже не стал нас бить – он так испугался, что долго бежал за нами и уговаривал взять еще денег, и упрашивал нас не сердиться, но мы послали его к черту, и он наконец отвязался от нас, пригрозив устроить нам такой фейерверк, что мы… Но мы наплевали на него, – ведь мы уезжали.

Юрка был очень доволен, что развязался наконец с этим Наконечником, но потом опять помрачнел.

– У т-тебя есть, а у м-меня нет, – сказал он, когда я спросил его, чего он опять надулся.

– Так хватит нам, – сказал я.

– Нет, т-так не п-пойдет, – сказал Пантюха.

– Ну что ты за дурак, – сказал я, – если бы у меня не было, а у тебя было, ты что? Не дал бы мне?

– Н-не в этом д-дело, – сказал он.

А в чем дело, так и не сказал. Он о чем-то упорно думал и, когда я пытался что-нибудь предложить, только отмахивался. Потом он решительно сказал:

– П-пойдем!

И на мой вопрос – куда? – даже не ответил, только зло махнул рукой.

Я очень удивился, когда мы пришли к экскаватору, на котором работал Лешка. Он не заметил нас, и мы некоторое время стояли и смотрели, как он работает. И хоть нам было не до этого, мы невольно засмотрелись – уж больно здорово у него это получалось. Было совсем не жарко – солнце светило по-осеннему, но Лешка работал в одной майке. Р-раз! Он нажимал на рычаг, и мускулы на руках у него вздувались и блестели от пота, а ковш с грохотом врезался в землю. Р-раз! И ковш, наполненный землей, камнями, обломками кирпичей, поднимался вверх и одновременно поворачивался, а экскаватор гремел и дрожал, мотор ревел, и мускулы на Лешкиных руках опять вздувались и двигались, как две змеи. Р-раз! И Лешка отпускал рычаги, и ковш разевал свою пасть, и земля сыпалась из нее, а Лешкины руки отдыхали одну секунду, а потом опять все повторялось, как по команде. Лешка напевал сквозь зубы и изредка вздергивал голову, чтобы чуб не лез на глаза.

Потом он заметил нас и улыбнулся. Он остановил экскаватор, и ковш повис над нами, как огромная лапа. Лешка слез и, вытерев руки паклей, подошел к нам.

– Здорово, братья-разбойники! – сказал он. – Как жизнь?

– У т-тебя есть д-д-деньги? – сразу спросил Юрка, и я подумал, что ослышался.

– Сколько? – спокойно спросил Лешка и пошел к экскаватору. Когда он взялся за свою куртку, висевшую на каком-то крючке, Пантюха, сморщившись, как от зубной боли, сказал:

– Тридцать.

Тут удивился Лешка.

– Чего? Рублей? – спросил он и задержал руку в кармане куртки.

– Н-не копеек же, – зло сказал Пантюха.

Лешка вытащил руку из кармана и подошел к нам.

– На какие расходы? – спросил он.

Пантюха повернулся и молча пошел от него.

– Да ты подожди, Юрка! – крикнул Лешка. – Должен же я…

– Н-ничего т-ты не должен, – сказал Пантюха. – Я д-думал, т-ты ч-ч-человек…

– Слушай ты, сопляк, – сердито сказал Лешка, – ты со мной такие разговорчики брось. Думаешь, если я… так надо мной издеваться можно? Зачем тебе столько денег?