Кен Кизи - Демон Максвелла

Вуфнер: Так вот в чем дело! Это же фашистское обмундирование – щит, каска, сапоги. Миссис Змея, похоже, вам надо рассказать капитану Биллу о том, как сбрасывают кожу. Расскажите ему.

Билл: Ну… я… расту. Кожа становится все теснее и теснее и наконец лопается на спине, и тогда я из нее выползаю. Это больно. Это больно, но необходимо, если хочешь… стоп! Я понял! Если хочешь вырасти! Я понял, о чем вы, доктор! Вырасти из моей брони, даже если это будет больно. Ну что ж, если надо, я потерплю.

Вуфнер: Кто умеет терпеть боль?

Билл: Билл. Я думаю, мне хватит сил, чтобы перенести унижение. Я всегда считал – если у человека сильное «Я», он может…

Вуфнер: Ах-ах-ах! Никогда не надо сплетничать об отсутствующих, особенно когда это вы сами. Уж не говоря о том, что когда вы будете писать слово «я», рекомендую вам писать его с маленькой буквы. Заглавное «Я» это такой же миф, как вечный двигатель.

И последнее, Билл. Может, вы согласитесь объяснить нам, что там (указывает пальцем в пустое пространство, от которого Билл не отрывает своего задумчивого взгляда) такого важного, что мешает вам смотреть сюда? (Дотрагивается пальцем до своего пронзительно-голубого глаза, надавливая на нижнее веко до тех пор, пока глазное яблоко чуть не вываливается наружу.)

Билл: Простите.

Вуфнер: Вы вернулись? Это хорошо. Вы чувствуете разницу? Это покалывание? Да? То, что вы ощущаете, и есть дао. Когда вы исчезаете отсюда, вы становитесь раздвоенным, как раздвоенный человек Кьеркегора или человек из ниоткуда «Битлз». Вы становитесь ничем, вы теряете какое бы то ни было значение, какую бы вы ни носили униформу, и не надо ссылаться на общественное мнение и пользу. А теперь все. Ваше время истекло.

Многие психиатры считают манеру доктора Вуфнера слишком саркастичной и язвительной. Однако, когда после занятий он удаляется в бассейн со своими лучшими учениками, его отношение к окружающим становится более чем язвительным. В поисках лишнего жирка он пользуется насмешкой как гарпуном и сарказмом как разделочным ножом.

– Ну? – произносит он и еще больше погружается в воду. – Кажется, детки интересуются законом бутылированной термодинамики? – Он переводит свой проницательный взгляд с лица на лицо, но я чувствую, что он обращается ко мне. – Тогда, наверное, вас заинтересует и мелкий бес, обитающий в этом сосуде, – демон Максвелла. Прошу прощения, голубушка…

И он сталкивает секретаршу с колен, а когда она, отплевываясь, всплывает на поверхность, отечески похлопывает ее по плечу:

– …не передашь ли мне брюки?

Она беззвучно повинуется, точно так же, как сделала это несколько часов тому назад, когда он попросил ее остаться и не уезжать с общественным защитником из Омахи, с которым она приехала. Доктор вытирает полотенцем руку, залезает в карман брюк, достает оттуда чековую книжку и шариковую ручку и, кряхтя, перебирается вдоль скользкого поребрика к самой ярко горящей свече.

– Около ста лет тому назад жил да был один английский физик, которого звали Джеймс Кларк Максвелл. И его тоже очень интересовала энтропия. Будучи физиком, он испытывал огромную любовь к чудесам нашей материальной вселенной, и ему казалось слишком жестоким, что все тикающее, жужжащее, вращающееся и дышащее рано или поздно обречено остановиться и погибнуть. Неужто нет никакого спасения от такой несправедливости? Этот вопрос мучил его, а он, в свою очередь, с упорством английского бульдога впивался в него зубами. И наконец ему показалось, что он нашел решение, что он обманул один из самых трагических законов мироздания. Вот что он изобрел.

Доктор осторожно поднимает чековую книжку к язычку пламени так, чтобы всем было видно, и рисует на обратной ее стороне прямоугольник.

– Профессор Максвелл заявил следующее: «Представим, что у нас есть закрытый котел, заполненный обычным ассортиментом молекул, которые носятся в темноте… внутри этого сосуда есть перегородка, а в перегородке – дверца…»

В самом низу перегородки он рисует дверцу с крохотными петлями и дверной ручкой.

– А у этой дверцы стоит демон!

И он добавляет грубую фигурку с тоненькими ручками-палочками, протянутыми к дверной ручке.

– «Теперь представьте, – говорит наш профессор, – что этот демон обучен открывать и закрывать дверь для этих молекул. Когда он видит приближающуюся разогретую молекулу, он пропускает ее в эту сторону, – и он рисует большую букву «Ж» в правой части котла, – а когда охлажденную и медлительную – наш послушный демон закрывает дверцу и оставляет ее в холодной части котла.