Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы

Все отделения госпиталя имели свои порядковые номера, например, неврология — 3-е отделение, травматология — 7-е, детское отделение — 8-е, ФТО — 9-е и т. д. Перечисление всех номеров забирает много времени, но о количестве отделений в госпитале говорит тот факт, что кожно-венерологическое отделение, которое располагалось за санитарной ротой, имело 24-й порядковый номер. Рядом с ним находилось также и ЛОР-отделение.

Чуть севернее Белитц-Хальштеттена (~ 5 км) находится городишко Швиловзее (Schwieloqsee), между которым на северо-восток по курсу на Потсдам простирались (вытянутые в этом же направлении) два озёра — одноимённое Швиловзее и далее — Темплинер Зее (Templiner See), разделённые городишками Франценсберг (Franzensberg) и Капут (Caputh). Что касается современных достопримечательностей, то к югу от железной дороги за зданием St. Josef Haus, расположенным рядом с железнодорожным вокзалом, на площади (если идти в сторону котельной) установлен памятник советскому воину-санитару. Он представляет собой стоящую статую солдата-санитара в полной военной форме с каской на фоне мемориальной плиты со звездой Героя Советского Союза. На груди у санитара висит автомат, его приклад под правой рукой солдата, которой он придерживает переброшенную через плечо санитарную сумку с красным крестом. Левой же рукой он держит свёрнутые, стоящие вертикально носилки.

Памятник достаточно гармонично вписывается в архитектурный ансамбль 19-го века. За памятником расположено здание спортзала. Поговаривали также, что госпиталь имел заброшенные подземные ходы, которые, вроде бы, тянулись аж до ставки Гитлера, где-то в Берлине. Но ни Андрею, ни его слесарям-ремонтникам такие ходы что-то не попадались, хотя им часто доводилось бывать и в подвалах корпусов, и в коммуникационных проходных каналах.

Кроме помещений отделений госпиталя и корпусов, предназначенных для обеспечения нормальной работы, как самого госпиталя, так и КУОМСа, СПК и прочих других важных точек, то на территории госпиталя располагались ещё полтора десятка жилых домов — ДОС (дом офицерского состава). Жили работники госпиталя, в основном служащие, и в мансардах домов и корпусов. Что касается мансарды дома, в котором жили Морозевичи, то Андрею вскоре пришлось побывать и в одном из чердачных помещений его. Как сообщила в разговоре с Лерой соседка Инга, антенна к телевизору на крыше здания со стороны их комнаты имеется, вот только кабель от неё бывший владелец комнаты обрезал довольно высоко, где-то с чердака. Поэтому Андрею пришлось раздобыть, а затем и наращивать этот кабель через чердачное окно к себе в комнату. Но далее Морозевичи уже могли нормально смотреть как редкие русско-язычные трансляции, так и постоянные передачи телевидения ГДР.

Постепенно Морозевичи втянулись в работу — Лера освоилась, практически, в первые же дни, а вот Андрею, хотя он тоже с первого же дня засучил рукава, привыкать пришлось чуть подольше. Но и он вскоре стал чувствовать себя достаточно опытным не только работником городка, но и полноправным руководителем службы теплохозяйства. Его в работе служб удивило только одно обстоятельство, вопрос о котором он не решился задать в первый рабочий день майору Стабровскому. В Борстеле майор Лукшин проводил с начальниками служб довольно расширенные планёрки, ст. лейтенант, а затем капитан Коридзе сократил их до минимума. А вот в Белитц-Хальштеттене такие планёрки майор Стабровский не проводил вообще. Он примерно раз в неделю или десять дней знакомился с планами работы начальников служб, изредка их корректировал и далее не вмешивался в их работу. По всем текущим вопросам сами начальники служб по мере надобности разыскивали майора и согласовывали с ним те или иные вопросы, особенно в части поставки материалов.

Это было и хорошо и не очень. С одной стороны вроде бы прибавлялось больше личного времени, но, с другой стороны, часто это личное время тратилось на возможность контакта со Стабровским, которому часто приходилось отлучаться за пределы городка по производственной необходимости и встречаться с ним для решения каких-либо горящих вопросов приходилось и в неурочное время. Поэтому со временем Андрею довелось составлять даже для себя более расширенные планы работы и хорошо обдумывать все их детали, чтобы можно было оперативно решить с заместителем командира по АХЧ одновремённо несколько вопросов. Но ко всему постепенно привыкаешь, и постепенно Андрей тоже привык к такому положению дел и даже находил его довольно удобным для себя — никто, по крайней мере, не теребит тебя ежедневно по мелочным вопросам, не контролирует каждый твой шаг. Так Андрей, одновремённо с вынужденной большей самостоятельностью своих подчинённых, приобрёл и большую личную самостоятельность в работе. Но это совсем не уменьшало тот объём работы, который ему доводилось тянуть на новом месте и главной частью, как и указывала Лера, стала (что характерно для большинства руководителей) её организационная составляющая.