Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы

Кстати, ещё один штрих о хирургическом корпусе. Месяца через три, уже в отопительный сезон, Морозевичу довелось побродить подвалами этого корпуса вместе со слесарями в поисках трубы, подлежащей ремонту. И они наткнулись на одно открытое помещение, в котором возился какой-то пожилой санитар. Андрей и его спутники с изумлением и некоторым ужасом увидели целый склад деревянных гробов и каких-то цинковых ящиков, которые тоже со слов того же санитара оказались гробами. На вопрос о том, зачем здесь сохраняется такое большое количество этих ритуальных предметов, тот ответил, что сейчас они практически не нужны, а хранятся они здесь со времён Пражской весны. В то время в госпиталь Белитц-Хальштеттена свозили раненых и убитых, последних для отправки в Союз.

— А что это ещё за "Пражская весна"? спросил один из слесарей.

— События в Чехословакии 1968-го года, как раз десять лет прошло с той поры. А это вот наследие тех событий так здесь и сохранилось, — угрюмо ответил санитар.

Морозевич знал, что "Пражская весна" — это период политической либерализации в Чехословакии с января по август 1968-го года. Он узнал о событиях из газет ещё в конце августа того же года, а вот более детально ему рассказал уже в июле следующего года его приятель, с которым он после окончания института отдыхал целый месяц в Алуште. Вячеслав, так звали этого приятеля, был сыном квартирной хозяйки, у которой во время учёбы в институте (вместе с лучшим своим другом Артёмом) Андрей снимал комнату. Славик только в конце мая вернулся домой, демобилизовавшись из рядов СА, и провёл он часть последнего года срочной службы как раз в ЧССР. Вот он то и рассказал Андрею некоторые подробности, о которых умалчивали газеты. Период политического либерализма в Чехословакии закончился вводом в ночь с 20-го на 21-е августа в страну более 300 тыс. человек и около 7 тысяч танков стран Варшавского договора. Из Польши был введен советско-польский контингент войск, из ГДР вводился советско-немецкий контингент войск, а из Венгрии входила советско-венгерско-болгарская группировка по различным направлениям Чехословакии. Не принимали участие в операции "Дунай" (кодовое название) только войска Румынии. И хотя боевые действия практически не велись, были всё же потери и среди военнослужащих, и, особенно, среди мирных жителей (об этом как раз газеты умалчивали). Так, боевые потери советских войск с 21-го августа по 20-е сентября 1968-го года составили 12 человек погибшими и 25 ранеными и травмированными. Были и другие потери. Имели место отдельные случаи нападения на военных, хотя в подавляющем большинстве жители Чехословакии не оказали сопротивления. Что касается потерь со стороны чехословацких граждан, то, по слухам, в ходе вторжения было убито около 100 и ранено более 500 граждан Чехословакии, в подавляющем большинстве мирных жителей. Подавление в целом мирных протестов позволило СССР добиться размещения в Чехословакии советских войск — также как в ГДР, Польше или Венгрии. Это позволяло ему полностью контролировать территорию, граничащую с западными странами — потенциальным театром военных действий. Теперь стало понятно и пребывание в госпитале такого вот "наследия", как выразился санитар.

Корпус, в котором находилось неврологическое отделение (где сейчас уже работала Лера), располагалось на правой, противоположной от хирургии, стороне госпиталя. Оно было трёхэтажное с мансардами, в которых жили медсёстры. На первом этаже располагалось физио-терапевтическое отделение (ФТО), на втором — детское отделение и на третьем как раз — неврологическое отделение. Это здание имело довольно высокие этажи, коридоры которых были выполнены в арочном стиле с подвешенными спаренными лампами дневного света и с плиточными (мелкими цветными) полами. В подобном арочном стиле были проёмы и двери в палаты. Правда, некоторые двери — перестроенные — были прямоугольными и более низкими. С обратной дальней стороны корпуса штаба напротив него находилось приёмное отделение. Недалеко от штаба примерно в таком же здании располагалась офицерская гостиница. Если идти от КПП к хирургическому корпусу (от офицерской гостиницы), то справа была кухня, а соответственно слева штаб. Было также красивое двухэтажное (с мансардами и со шпилями) здание интернатуры, в котором находилось ещё и общежитие. Подобное двухэтажное и тоже со шпилями (но меньшими, с более массивным основанием) и мансардами, но более старое, было и здание столовой. Прямо напротив КПП располагался дом командира санитарной роты. Госпиталь имел также свой клуб, в котором было выделено помещение офицерского клуба.