Владимир Соколовский - Уникум Потеряева

Все дальше, дальше врубались, вгрызались и углублялись — да цепко, дотошно! — и не раз бывало, что какой-нибудь партийный лидер или идеологический вожак прямо рубил: «В Потеряевку не поеду. Там ведь Пафнутьич обитает: ох, заковы-ыристый старикан!» Но говорилось это незло, без вражды, с сознанием даже собственного уничижения, а Пафнутьичева превосходства: ну я же, мо, братцы, не сверхголова, обычная, хоть и партийная личность, из работяг, или там из крестьян, на медные деньги ученая, где мне охватить в полном объеме безмерное Учение классиков! Но вот то, что народные умы, таланты-самородки напрягают мозги над его постижением и внедрением — это же замечательно, дает массам заряд трудолюбия, бодрости, готовности к свершениям.

Да, с этими мыслителями приходилось порою держать ухо куда как востро! Иной раз просто жить становилось невозможно! Судите сами: приедет, к примеру, боец идеологического фронта в дальнее село с лекцией «Партия в борьбе за преобразование природы»; почитает-почитает, — ну и, как водится:

— Прошу, товарищи, задавать вопросы.

И поднимается вдруг с задней лавки наизлоехиднейшего вида плюгавый старичишко:

— Вот позвольте… гхх… природа… д-да-с!.. Как вы ее понимаете?

— То-есть?

— Как материю в себе, или осушшэствленную во множестве?

— Э-ы-ы… — годы, проведенные в совпартшколе или университете марксизма-ленинизма, тускло вспыхивали в мозгу алкогольными страстями, огнями областных городов, женскими вскриками на заре. — Ы-ы… то-есть, вы хотите сказать…

— Спрошу проще: понятие материя — это есть природа или нет?

— Позвольте! — что-то щелкало в голове; боец рывком прямил спину и чеканил: — Р-реальность… данная в ошшушшэнии…

— Так, да не так… Вот Карл Маркс — тот гласит, что само понятие материи осушшэствляет себя в действительной природе. А действительная природа — это и есть реальность, верно? «Немецкая идеология», том первый, раздел «Лейпцигский Собор». Часть вторая, «Святой Бруно», глава «Поход против Фейербаха».

Идеолог жалко улыбался, разводил руками, собирал портфельку… Секретарь же парткома с председателем гляделись гоголями, мужики емко крякали: вот так, мо, не забьешь нам баки, когда с нами Пафнутьич! Срезал! Срезал, родимый! Вот где она, народная правда! Ее не упрячешь! И все искренне верили, что родному старичищу открыты в трудах Всемирного Учения такие глубины, какие неведомы и специально назначенным к этим делам академикам и вождям. Так постепенно Пафнутьичи возвышались в фигуры чуть не апостольские — с той, может быть, лишь разницей, что честные и кропотливые труды их не награждались распятием, колесованием-четвертованием, кнутобойством, вырыванием ноздрей, скармливанием зверям, и прочими прелестями жестоких эпох…

Старика втащили на высокое крыльцо совхозной конторы; толпа осталась внизу; конторские служащие — бухгалтерия, экономист, агроном, зоотехник, механик и секретарь, с директором Чувакиным во главе, сгрудились сбоку и позади стула Пафнутьича, образуя как бы свиту. Характерный дух взыскания правды и основанного на нем разрушения повис над Потеряевкой.

— Жарь, Пафнутьич!

— Давай… как на духу! Што дальше-то делать станем?!

— Ну невмоготу боле, хоть помирай! Режь, дедушко, правду-матку!

Пафнутьич откинулся вдруг назад, раскрыл голубоватые глазки, подернутые катарактою, и задребезжал:

— Значит, первое: грамотно и в срок провести сев.

— Дак давно уж отсеялись! Июль месяц, ты што!

— Не мешай, запади!..

— Второе: сделать всех крестьян зажиточными.

— Вот это правильно!

— Што я говорил! Мокей Пафнутьич — это башка! Он выручит, он такой! Ума палата!

— Ну дак как, как, говори скорея!!..

Старик снова разинул лохматый рот, в котором одиноко торчал зуб, похожий на кривую самурайскую сабельку.

— Штобы стать колхозникам зажиточными, — голос его возвысился, — для этого требуется теперь только одно — работать в колхозе честно, правильно использовать тракторы и машины, правильно использовать рабочий скот, правильно обрабатывать землю, беречь колхозную собственность. Товарищ Сталин, «Речь на первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников» от 19 февраля 1933 года, сборник «Вопросы ленинизма», издание одиннадцатое, ОГИЗ, страница 418, строки 16–20 сверху.

— Вот ептать!!..

— Колхоз, мо, надо по новой гоношить!

— А што? Тоже дело!

— Токо колхоз-от этот на усадьбе Ваньки Носкова хреначить! А его — в председатели. Он загинуть-то не даст!