Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

Возможность вырваться из рабства, вновь вернуться к своей вере и обычаям, вызывали ликование в каждой взятой крепости, однако и я был крайне заинтересован в том, чтобы жившие в Болгарии простолюдины перебрались в Валахию. Людей всегда не хватало. В случае начала боевых действий переселенцы стали бы моими солдатами, а останься они на другом берегу Дуная, османы вынудили бы их воевать против меня.

Короткий зимний день подходил к концу. Сумерки сгущались. Поход длился достаточно долго, в очень напряженном ритме, люди устали, но я не мог позволить им продолжительный отдых. Завтра с рассветом мы должны были двинуться в путь. Следовало торопиться, чтобы нанести туркам серьезный урон, уничтожив как можно больше воинских гарнизонов и запасов продовольствия вдоль границы, пока они не успели опомниться. Сейчас, именно сейчас закладывался фундамент будущей победы, великого крестового похода, нового мира…

Экспедиция в Болгарию завершилась, валашское войско вернулось в Джурджу с победой, но на душе было неспокойно. Несмотря на ненастье, я то и дело выходил на крепостную стену, всматриваясь в даль. Крепость уже успели восстановить после пожара, но все равно остался въедливый запах гари, а на стенах виднелись черные следы копоти, напоминавшие о недавних событиях. Поземка намела маленькие сугробы на ступенях лестниц и между углами домов. Подброшенный порывами злого ветра, снег колол лицо, как песок. Непогода усилилась, и к вечеру все вокруг погрузилось в сплошную белую мглу. В комнате горел очаг, было уютно, там находились люди, принесшие добрые вести, но я не мог избавиться от тягостного чувства и предпочитал, оставив собеседников, мерзнуть на ледяном ветру, всматриваясь в едва различимые за снежной пеленой очертания ландшафта.

– Ждешь гонца из Молдовы, твое высочество? – Драгомир подошел ко мне, стал рядом.

– Жду.

– Не тешь себя ложными надеждами, милостивый государь. Я не сомневаюсь в том, какие вести принесет мой человек. Все источники подтверждают, что Штефан ведет тайные переговоры с Портой.

– Но почему?!

– Султан знает, что вместе Валахия и Молдова ему не по зубам…

– Я не о том, Драгомир. Я хочу понять, какими мотивами руководствуется Штефан. Мы же, как братья, больше, чем братья… Неужели, клятва помогать друг другу в трудный час для него ничего не значит? Нас связывают общие боль и радость, общие воспоминания. Нет, Драгомир, как бы ты ни доверял своим людям, в предательство Штефана все равно невозможно поверить! А что если все обстоит иначе? Что, если кто-то специально распускает дурные слухи о Штефане, чтобы поссорить нас? Что, если это провокация?

– Я бы никогда не дерзнул возводить напраслину на князя Штефана. Но я головой ручаюсь за то, что он ведет тайную переписку с Раду Красивым! Если ты не доверяешь мне, твое высочество, то убей меня, но и перед смертью я скажу – князь Штефан интригует с Османской империей.

– Но почему он предал меня?

– Ответить на этот вопрос можешь только ты сам.

Я знал, что Драгомир прав, знал, как хорошо работает созданная им разведка, но не желал принять очевидное.

– Хорошо, довольно о Штефане. Возможно, ты ошибаешься, но мы будем исходить из того, что на его помощь рассчитывать нельзя. Придется искать других союзников. Ступай в дом, Драгомир, погрейся. Я хочу побыть один.

Глядя в белую муть, я попытался на время забыть о Штефане, сосредоточившись на решении другой насущной проблемы. Следовало срочно составить текст письма к королю Матьяшу – второму после Штефана союзнику Валахии, помощь которого была жизненно необходима. Я уже направил ему много посланий, но король игнорировал их, словно не замечая, что рядом с ним разгорается костер войны. Писал я и другим главам христианских стран, при этом прекрасно понимая, что помощь в первую очередь могу получить только от Матьяша. Он произнес много хороших слов, обещал защиту и поддержку, однако, какова была цена его обещаний?! Они стоили еще меньше клятвы Штефана…

Холод пронизывал плоть, добираясь до костей. Еще раз окинув взглядом заснеженную дорогу, ведущую к воротам Джурджу, я покинул стену, направившись в жилые помещения. У очага сидело несколько мужчин. Они неторопливо попивали вино, слушая рассказ вернувшегося из Венеции Ладислауса – моего посла, ездившего в Европу за помощью. Здесь присутствовали и Драгомир, и Гергина, и Раду Фарма, и брат Иоанн – те люди, которым я абсолютно доверял и в обществе которых чувствовал себя спокойно. Потрескивал огонь в печи, золотистые отблески падали на лица. Ладислаус рассказывал: