Павел Кочурин - Коммунист во Христе

— Мы ведаем только о том, что своими глазами видим, ухом слышим и руками тро-гаем. Все невидимое, коли оно выявляется возле нас, страх наводит. И ведет нас то ли к добру, то ли ко злу. Недоброму — злые силы потрафляют, а доброму — благие… Меня вот судьба свела с человеком, прозванным затылоглазником. Поди и слышал, отцу-то твоему, Игнатьичу, сказывал… Велено было ему открыться. Но тут же и зарок положен, таиться до поры. — Яков Филиппович прислушался к — себе, поглядел на красный угол, где на полке лежали тяжелые церковные книги. — Время и пришло тебе, Данилыч, узнать то, чего и от-цу твоему высказать не мог. Роду Кориных дано на земле своей жизнь по правде улажи-вать, а мне вот — оберечь вас… Комиссар-то, который с отрядом к нам по зеленых прибыл, наш дом выбрал для постоя. И не совсем, знать, по воле своей… И родители мои с ним сошлись тоже по наречению. За стол садясь, он перед иконой крест клал с поклоном, как в доме нашем было принято. Заповеди Христовы чтил. Первым коммунистом Христа назы-вал. Меня это и соблазнило, и увязался за ним. Батюшке и матушке вроде бы наперекор пошел. Грех был большой, но ведь и апостолы Христовы дома свои покидали, следуя за Учителем… Где только с отрядом не перебывали. Я-то по вере своей без оружия ходил, комиссар меня и не принуждал. В одном городе близ гор больно не спокойно было. И не то чтобы разбойники, а сами власти люд обижали. Туда и прислали нового правителя, а с ним и наш отряд. Пошли слухи, что правитель тот о четырех глазах, затылоглазник, зна-чит. На кого жалобы шли, тех он вызывал к себе, выспрашивал. И если видел, что тот скрытничает, выгораживает себя, оборачивался к нему спиной и на затылке у него при-поднимались волосья, а из-под них показывались красные зенки… Тот уходил и по дороге умирал. Однажды комиссар посылает меня к нему с бумагами. Наказ был от него такой, чтобы я шел… Только что Рождество Христово в отряде справили, и как тут было не бо-яться. Правитель-то от большевиков, и знамо — безбожник… Пришел к нему. Бумаги он отложил, а мне велел сесть рядом. Стал спрашивать, откуда родом. Говорю, а признаться, что старовер, боюсь. Тогда он сам обо мне все сказал. И о батюшке с матушкой, и о дядь-ях, которые в Сибири жили. Предрек, что братья мои и сестры к нам отправятся.

И о Татаровом бугре сказал, что до нашествия татарове был там скит отшельника. Поганые его порушили, а скитника изгнали. С тех пор черный дух там томится и все наше зло для нас же и оберегает. Доколе место то не очиститься праведным трудом, заклятье не снимется. Велел об этом открыться тому, в ком вера сбережется, и ждать, пока видением время для дела не окажется… Вот оно и подходит такое время. Тебя и озарило духом — бу-гор срыть. А мне ныне предсказание о том явлено… Стоим мы с Игнатьичем на берегу Шелекши возле его дубков, а на Татаров бугор затылоглазник вышел. Развел руки в сто-роны и сказал нам одно слово: "гряду"… Я и пробудился от этого слова. Будто и не во сне все было…

Яков Филиппович отнял руки от стола, скрестил их на груди, склонил голову. Пат-риаршая борода его легла на руки, означив как бы крест сбережения. Побыв в таком мо-литвенном действе, изрек то, что как в эту минуту подсказалось ему:

— Вот и дано нам, Данилыч, ожидать знака, когда злой дух готов будет покинуть свое кубло. Его подаст нам пришелец. А нам мыслью надо готовиться к своему слову… — Помолчал и досказал; — Чтобы оно к делу шло. Легкости-то и не будет. Черная сила дав-ней властью над нами стоит. Терпением в труде коли и можно побороть ее… А начни и худое бунтом и гневом корежить — вся ее нечистота на тебя же разом и падет.

Дмитрий Данилович не знал, что ответить. Они так посидели, глядя в сгустившиеся за окном сумерки. До этого вот разговора со Стариком Соколовым верилось и не верилось в то, что говорилось о Татаровом бугре. Хотя черную птицу и он, и многие не раз видели. Она то пропадала, то опять появлялась. На бугор они, мальчишками, бывало, ходили ком-паниями, чтобы не так страшно было. Ловили в Лягушечьем озерце карасей. На костре, под соснами, варили раков, наловленных в Гороховке и на Шелекше. Сыновья мельников Ворониных брали из гнезд на соснах бугра воронят и выкармливали их на мельнице для оберега от всяких бед… И вот от слов Старика Соколова все перевернулось в сознании Дмитрия Даниловича. Увиделся другой, не всегдашний их бугор, где кого-то пугает, а ме-сто обиталища темных сил, которые несли им беды. В эти его раздумья влился голос Ста-рика Соколова: