Даниэль Кельман: Пост

– Она специально готовила! – вторил супруге господин Шмольдер.

– Право, мне очень жаль, – попытался оправдываться Бертольд. – Я бы с удовольствием… Но врач!

Он беспомощно хмыкнул; фрау Шмольдер, обидевшись, пожала плечами.

Бертольд сидел за столом и смотрел на них, кроме хозяев присутствовали еще пятеро: две невзрачные супружеские пары – старая и чуть помоложе – и необыкновенно бородатый и широкий в плечах мужчина. Гости открывали рты и отправляли туда куски мяса или картофельное пюре с соусом, их щеки то раздувались, то снова безжизненно повисали, а когда они говорили, на секунду показывались их языки и измельченное кашеобразное вещество.

– Вы серьезно? Правда ничего не едите?…

– Нет, – подтвердил Бертольд, – извините. Действительно ничего.

– Нулевая диета, – сострил господин Шмольдер. – Впрочем, ладно. Почему бы и нет. Очень эффективный метод. Но лучше с этим поосторожнее!

Бертольд внимательно посмотрел на хозяина. На его тонкую шею, морщины под глазами и сеточку линий на лбу, образовывавшую необычный рисунок. Тот определенно был болен. Или скоро должен заболеть. «Но откуда, – подумал Бертольд, – мне это известно?…»

– Я осторожен, – сказал он. – И вы тоже смотрите.

Шмольдер вздрогнул, взглянул на Бертольда, снова уткнулся в тарелку и больше не произнес ни слова. «Мне не стоило приходить», – рассудил Бертольд. Разноцветные спирали на ковре переплетались друг с другом. Сделанная под хрусталь люстра покрывала обои пятнами света. Фрау Шмольдер подала десерт – блестящую от жира коричневую массу – и воткнула туда серебряную ложку… Бертольд зажмурился и, чтобы справиться с удушьем, сделал вдох, очень глубокий вдох.

Уже в такси он почувствовал себя скверно. Улица как-то накренилась, сначала в одну, потом в другую сторону, светящиеся рекламные щиты громоздились друг на друга, сливаясь в сплошную пелену из букв, фонарные столбы скрючивались, фасады домов неожиданно взмывали ввысь и снова уходили под землю; над тротуаром разливались волны испарений; черное небо нависло, казалось, слишком низко. Бертольд вошел в квартиру, ощупью добрался до кровати (та все норовила ускользнуть, но он таки ее настиг) и без сил упал.

Потом зазвенел будильник, Бертольд испугался и открыл глаза. «Я действительно спал в одежде, – мелькнуло у него в голове, – даже ботинки не снял. Даже ботинки!» Он встал, разделся, принял душ. От напряжения сердце бешено колотилось, но он чувствовал себя как никогда легко. В окне торчал солнечный диск, пропитывая светом все предметы: стол и стулья, душевую кабину и раковину, пустой холодильник и даже безвкусную голубую вазу на подоконнике. Он взял телефонную трубку и набрал номер Доры. На этот раз сработал автоответчик; несколько секунд после гудка Бертольд молчал.

– Лучше всего, – проговорил он, – если мы перестанем встречаться. Я имею в виду – навсегда… – на секунду он задумался, прислушиваясь к шипению автомата, – и хорошо бы, хорошо бы, ты мне больше не звонила. Это… – он подумал и откашлялся, – это окончательно.

Бертольд положил трубку.

Некоторое время он стоял не двигаясь и пытался нагнать на себя тоску. Но ничего не получалось. Яркий свет заливал комнату. Голубь приземлился на подоконник, с тупым видом заглянул в окно, расправил крылья и скрылся, предоставив себя свободному падению. Вдруг Бертольд почувствовал, что с прошлой пятницы впервые не хочет есть. Направился в ванную и встал на весы: уже пять килограммов.

Он легко сбежал вниз по ступенькам, стремительно летевшим навстречу, вся лестница превратилась в постепенно завинчивавшуюся воронку. Пассажиры в трамвае расступились перед ним, тут же нашлось свободное место, Бертольд сел и закрыл глаза, он чувствовал, как они тормозили и снова набирали скорость, останавливались и трогались, двери открывались и закрывались, открывались и закрывались…

– У вас вчера праздник какой был? – спросил Вельнер.

– С чего вы взяли?

– Я только предположил. Да вы в зеркало на себя посмотрите!

Бертольд сел и включил компьютер: на мониторе показалась заставка из прямоугольников и букв, она постепенно вытягивалась, словно хотела выползти за экран. Бертольд зажмурился, картинка стушевалась и приняла обычные размеры. Пальцы легли на клавиатуру и застучали по ней. Ряды цифр пришли в движение, буквы возникали и исчезали. «Чем я, собственно, занимаюсь?» – спросил себя Бертольд.

– Чем вы там занимаетесь? – поинтересовался Вельнер.