Сергей Жигалов - Бродячие собаки

Однажды Найда набежала на затаившегося в траве косуленка. Козленок попытался бежать, но сука одним ударом сбила его с ног, впилась в горло. Она сожрала его целиком. На стойло притащилась с раздувшимся брюхом. Как на грех, две молодые телки, спасаясь от слепней, кинулись бежать к лесу.

— Найда, взять их. Верни, — скомандовал фельдмаршал коровьего стада. Осовевшая от парного мяса Найда поднялась, поглядела вслед козлыкавшим с задранными хвостами телкам и опять легла в тенек.

— Я сказал взять их, падла! — Керзовая морда разъехалась в истошном вопле. — К-кому я сказал, взять! — Подкрылок замахнулся на Найду кнутом. Сука отбежала и опять легла.

— Ах ты, паскуда такая! — Подкрылок пошвырял щенков в сумку, приторочил к седлу и, колотя лошадь кнутовищем, поскакал за телками. Найда потрусила следом. Подкрылок долго гонялся за телками по редколесью. Осип от мата. Сухим сучком ему до крови расцарапало лоб. Сколько ни понужал Найду, она и ухом не вела. Это и вывело окончательно горбуна из себя. Он выхватил из сумки щенка, смаху ударил его о дерево. Швырнул в траву:

— Будешь знать, как не слушаться, пас-ку-да!

Тем временем избегавшиеся на жаре тёлки сами вернулись в стадо.

Горбун рысцой поскакал следом. Издали казалось, что он при каждом подскоке взмахивает обрубком серого крыла. Подкрылок опять улегся под ветлой на фуфайке. Достал бутылку с молоком, хлеб. В первый раз за все время, будто извиняясь за убитого щенка, бросил Найде кусок хлеба. Но сука даже не повернула голову. Он встретился с ней взглядом и отвел глаза:

— Ладно тебе переживать, вон еще один есть молоко высасывать. — Когда под вечер Подкрылок погнал стадо пастись, ни Найды, ни щенка нигде не оказалось.

Вовке Танчура соврала, будто Найда убежала в лес. Малец весь вечер проплакал. Облазил все закоулки. Даже на чердак взбирался.

— Она тебе, что, кошка? — рассмеялась Танчура. Парняга опять ударился в рев:

— Все ласкажу папане. Все превсе. Ты ее убила и закопала, вот. Он т-те задаст тлепку.

— Ладно тебе слезокапить, мужик называется. Иди лучше мультики по телеку посмотри.

— Сама смотли. Я на тебя в милицию пожалуюсь, поняла!

— Иди жалуйся, ябеда. — Танчура легонько пришлепнула по затылку сына.

— Чего ты по голове бьешь? — в голос заревел Вовка. — Мало тебя Найда куснула. Плиедет папаня, все ласскажу…

Когда Венька заявился, Танчура с крыльца бросилась мужу на шею. Целовала, щебетала:

— Я так соскучилась. Ты мне три ночи подряд каждую ночь снился. Пошли в дом.

Вовка стоял, потупившись, отворачивал лицо в сторону.

— Вов, сынок, ну иди поздоровкаемся. Ну иди, что-ли.

— Подольше бы не приезжал. Он тебя бы совсем забыл.

— Не ври, я не забыл. — Вовка бочком-бочком придвинулся к отцу. Венька протянул руку.

— Ну здорово!

В вольере за сеткой лаяла и металась Ласка. Егерь отворил дверь, собака бросилась к хозяину, подпрыгивала, взвизгивала. Носилась кругами по двору, опять бросалась к хозяину.

— А Найда? Найда где? — повернулся к жене егерь.

— Она ее убила и закопала, — крикнул Вовка.

— Да сочиняет он, Вень. — Танчура обеими руками обхватила руку мужа, прижалась к плечу щекой. — Я так по тебе соскучилась. Прямо дрожу вся. — Повернулась к сыну. — Ты, Вовчик, с Лаской пока здесь поиграй, а я отцу расскажу, где Найду искать. Пойдем, пойдем, Вень, в дом.

Вовка, побегав по двору с Лаской, толкнулся было в дом. Дверь была заперта изнутри. Стал что есть силенок дергать за ручку. Из-за двери вдруг донеслись стоны матери.

«Так ей и надо за Найду», — подумал малец и принялся пинать в дверь ногой.

На другой день Венька поехал к Подкрылку. Колюшок, кособочась и подергивая крылом, — он всегда им подергивал, когда нервничал, — рассказал, как он берег и холил Найду.

— Кутята отстают, так я их в сумку посажаю и вожу на лошади. Весь свой обед пополам с ней делил, — моргали выцветшие глазки на керзовой морде. — Думал, она домой убежала с кутенком. — Заливал, а сам оглядывался в сторону редколесья: не колготятся ли еще вороны над убитым щенком, а то ведь догадается. Не вились, расклевали до косточек.

— Если кому продал, смотри у меня. Я найду, — пригрозил егерь.

Еще чаще заморгали глазки, побежала трещинками керзовая морда.

— Если брешу, пристрелишь и ничо тебе не будет. Я расписку напишу. Как он тебя не убил там на прудах. В упор же стрелял.

— Кто?

— Будто не знаешь? — Подкрылок пристукнул по ладони кнутовищем: — Петруччо!