Джон Апдайк - Давай поженимся

– Нет. Хватит. Я влюблен в Салли. А больше тебе ничего не надо знать. В Салли Матиас. Вот я произношу ее имя и уже чувствую себя счастливым.

– Она была с тобой в том самолете, который я встречала?

– Руфь, не в этом дело.

– Скажи мне.

– О'кей. Да. Была. Была... Теперь она улыбнулась.

– Хорошо, ладно. Не делай из мухи слона. Значит, когда ты подошел ко мне, и поцеловал, и, казалось, был так рад меня видеть, ты только это расстался с ней. Только что поцеловал ее на прощание в самолете.

– По-моему, даже не поцеловал – такая мной владела паника. И я был рад видеть тебя – как ни странно.

– Как ни странно.

– На этот раз я не хотел, чтобы она приезжала, – она приехала сама по себе. Мне пришлось звонить в отель и врать, пришлось спешно удрать из Госдепартамента – словом, все было крайне неудобно. А потом в Нью-Йорк перестали лететь самолеты, вернее – они летели, только без нас. Ричард считал, что она застряла в Нью-Йорке на ночь. Она позвонила ему и сказала, что сломалась ее машина – “сааб”. Просто поразительно: этот идиот проглатывает любую ее ложь.

– Ричард не знает?

– Думаю, что нет. – Джерри в изумлении уставился на Руфь, увидя вдруг в ней союзницу, советчицу. – Уверен, что не знает. Стал бы он терпеть, если б знал?

Официантка убрала чашечки из-под супа и подала Руфи тушеные гребешки, а Джерри – жареную камбалу. Руфь с удивлением обнаружила, что не только способна, но даже хочет есть. Возможно, она думала, что если может есть, словно ничего не произошло, – значит, ничего и не произошло. Новость, которую сообщил ей Джерри, была как враг, прорвавшийся сквозь линию обороны, но успевший занять лишь незначительную территорию ее души.

– Может, стоит мне поговорить с Ричардом, – предложила она, – и выяснить его реакцию?

– Может, не стоит. Если ты ему скажешь и он разведется с нею из-за меня, я ведь вынужден буду на ней жениться, так?

Она посмотрела на него – лицо с запавшими щеками сияло в свете свечей – и поняла, что ему все это нравится. Они давно никуда не выходили, чтобы вот так поужинать вдвоем, и сейчас эта атмосфера опасности, прощупывания друг друга возбуждала, словно любовное свидание. Руфь была довольна, что в силах играть отведенную ей в этой авантюре ролы утрата частицы себя как бы высвободила в ней все остальное и придала этому остальному новую подвижность.

– Не так, – сказала она. – Может, он с ней вовсе и не разведется. У него были романы, и, скорей всего, у нее – тоже. Может, они решили, что их браку это ничуть не мешает.

Джерри не обратил внимания на то, с какой убежденностью она сказала, что у Ричарда были романы. Он мог говорить только о Салли.

– Она действительно спала раньше с другими мужчинами, но никогда прежде не была влюблена.

– С кем же она спала?

– С разными малыми. Когда Ричард ушел от нее. Я ни разу не спрашивал, спала ли она с кем-нибудь из знакомых. Странно, верно? Должно быть, я боюсь узнать – с кем.

– Ты должен спросить ее.

– Благодарю, но я уж сам как-нибудь разберусь, о чем мне говорить с Салли. Руфь спросила:

– Хочешь, я тебе в чем-то признаюсь?

– Признаешься – в чем?

– Не смотри на меня так свысока. Мне, конечно, далеко до твоей роскошной романтической истории. Но и у меня был роман.

– У тебя? Руфь, это же чудесно! С кем?

Раньше она собиралась ему сказать, но теперь поняла, что он будет над ней смеяться. Его презрение к Ричарду захлестнуло ее, и она покраснела.

– Не скажу. Это случилось некоторое время тому назад, и я порвала с тем человеком, решив, что люблю тебя, а не его. Он же никогда меня не любил.

– Ты уверена?

– Совершенно.

– Этот человек не придет к тебе, если я с тобой разведусь?

– Безусловно, нет. – Скорее всего, так и было бы, но кровь быстрее побежала у нее по жилам, словно она солгала.

– Почему ты не хочешь сказать мне, как его зовут?

– Ты можешь использовать это против меня.

– А если я обещаю, что не стану?

– Какой вес имеет слово, данное мне, когда ты любишь другую?

Он молчал с полным ртом, не в состоянии ничего вымолвить, пока не проглотит пищу.

– Вы, женщины, в общем-то, смотрите на это как на войну, верно?

– А вы как на это смотрите?

– Я смотрю как на мороку. Я люблю детей и любил тебя. И, пожалуй, в определенном смысле все еще люблю. Этот мужчина... тебе с ним было хорошо?

– Неплохо.

Джерри театрально заскрежетал зубами.

– Это удар ниже пояса. Лучше, чем со мной?

– Иначе. Он ведь был моим любовником, Джерри. А мужем быть труднее, чем любовником.