Цеханович Геннадьевич - Умирать страшно лишь однажды

В два часа ночи опять прибежал посыльный и передал указание прибыть на ЦБУ, но я не пошёл. Утром я узнал, что по приказу подполковников был обстрелян вторым дивизионом рентранслятор, с чем прекрасно справился Гутник. Подполковники из свиты Малофеева неприязненно поглядывали на меня издалека, но не "связывались" со мной, решив разобраться со мной при более удобных для них обстоятельствах.

Позавтракав, я выехал с Чикиным выбрать новое место под огневые позиции дивизионов. Поплутав немного среди холмов, мы нашли прекрасное место, где отлично могли развернуться два дивизиона со всей своей техникой. Сначала перемещается второй дивизион, а на следующий день первый. Обговорив все детали перемещения, я вернулся на КП полка, а в 11 часов началось перемещение уже самого командного пункта на новое место, чуть дальше огневых позиций дивизионов. Прибыв на место я поднялся на ближайший холм и увидел в полутора километрах от КП заводскую зону Грозного с возвышающими за бетонным забором заводскими корпусами, высокими трубами и другими деталями промышленного пейзажа. В трёхстах метрах от забора проходил передний край третьего батальона, левый фланг которого заканчивался у дороги ведущей от Октябрьского к Андреевской Долине.

Внимательно оглядев окрестности, я собрался уходить, но в этот момент на противоположной стороне холмов взорвался гигантский резервуар с нефтью. Даже на расстоянии в полтора километра моё лицо опахнуло жаром, а пламя взметнулось на высоту до двухсот метров. Зачарованный игрой громадных, багровых языков пламени и чёрным шлейфом пламени, заполнившим половину неба, я долго простоял на вершине холма пока не продрог от холода.

К вечеру командный пункт окончательно расположился на месте и поступило сообщение, что сегодня ночью через расположение соседнего 15 мотострелкового полка из Грозного в сторону гор прорвалось до 40 боевиков, а при штурме Новых промыслов погибло 14 и было ранено 42 наших военнослужащих.

Вечером Кравченко накрыл стол и мы немного выпили, помянув его отца, которому сегодня было сорок дней.

26 декабря 1999 года. 24 декабря рано утром мы уже были в расположении 245 полка, они

3:40 сегодня сажали свой правый фланг на высоту 220.3. а мы первую роту

на высоту 284.4. Дождавшись, когда соседи соберутся в дорогу, мы двинулись за ними и сразу же за расположением их полка полезли в холмы. Погоды была мерзкая, температура где-то -1, – 2 и промозгло. Высохшая трава подбита инеем и изморозью, оттого казалось, что даже от человеческого взгляда она может легко сломаться. За ближайшим из холмов открылась порадовшая меня картина в виде полуразрушенной газораспределительной станции, здания которой были разбиты моими снарядами, а из разорванной трубы большого диаметра высоко в небо с рёвом рвалось бледно-красное в свете начинающего дня пламя от горящего газа. Этот факел отлично освещал ночью окрестности и расположение 245 полка, что было хорошим плюсом для наших соседей.

Лавируя на узкой грунтовой дороге, среди деревьев фруктового сада выбрались на вершину небольшой возвышенности, свернули вправо и двинулись по уже улучшенной дороге, которая петляла, ныряла в небольшие лощины, но всё время шла по вершинам холмов. Слева склоны холмов, поросшие фруктовыми деревьями, круто обрывались вниз и терялись в туманной дымке. Но, заранее изучив карту, я знал что в тумане скрываются многочисленные нефтяные вышки, цистерны, частный сектор и жилой сектор, носящий гордое название – городок Иванова. Справа такие же склоны, но более пологие, полосы зелёнки и такие же фруктовые деревья.

Через несколько минут движения стали всё чаще и чаще стали попадаться небольшие блок-посты, прикрывающие дорогу, а через несколько километров мы уткнулись в хвост большой колонны подразделений внутренних войск. Чуть в стороне гудела раскалённым газом разорванная снарядом труба, дымились развалины разбитых построек, где за разваленным забором виднелись остовы ржавой, брошенной техники. Приняв влево мы проехали ещё немного вперёд и выехали на свободное пространство, где остановились у небольшого, высотой метра три, бугра, за которым грудились кучи мусора привезённого из города. К этому времени, подувший небольшой ветерок, почти разогнал туман и я увидел перед собой всю местность, которую мне придётся проезжать, видеть и воевать на ней больше месяца.

Слева, в ста метрах, густая и широкая зелёнка, куда уходила дорога и выныривала уже у бетонного забора вокруг серого трёхэтажного здания. Туберкулёзный диспансер – услышал я объяснение Малофеева. За диспансером виднелись высокие деревья, переходящие в жилые пятиэтажные дома. Если смотреть вперёд, то за небольшим леском или рощей и была высота 220.3, которую будут сейчас занимать подразделения 245 полка. А когда они её займут, то дальше пойдут уже наши подразделения. Я вскинул бинокль: местность там была поросшая средней высоты кустарником, виднелось несколько заброшенных старых нефтяных вышек и дальше сама высота 284.4 с пологими склонами. На её вершине густо стояло штук двадцать высоких и мощных деревьев. Высота как высота – никакого движения. Хотя если судить по карте, то с неё практически половина Грозного как на ладони. Справа от нас небольшая долинка. Метров триста шириной и довольно крутым подъёмом, там тоже ревело большое пламя газа. Долина тянулась километра два и упиралась в зелёнку, на правом крае которой, виднелись постройки похожие на животноводческие фермы, а на левом краю густо натыканные кресты большого русского кладбища. Ещё дальше две ржавые, большие цистерны в зелёнке, которая и замыкала горизонт.