Иржи Грошек - Легкий завтрак в тени некрополя

Валерия поправила на себе рубашку, считая, что разговор закончен и больше тут обсуждать нечего, и вернулась на кухню. Я засунул под мышку книгу и, раз-два-три, небрежно пошел следом. Валерия и Кики готовили на кухне завтрак в четыре руки. Они передвигались, как в танце, быстро и мелодично, разливая по кружкам кофе, щелкая тостером, без дополнительных вопросов и замечаний. «Добро пожаловать в семью, милый дядюшка…»

Странная жизнь моя развивалась в доме на Вацлавской площади. Я привыкал не ревновать Валерию к ее самостоятельным желаниям, а Кики, по общей договоренности, привыкала ко мне. Она поселилась у нас в гостиной, иногда пропадая на пару дней и неизменно появляясь снова. «Как вы тут поживали, милый дядюшка? Все ли дырочки посетили?» Кики целовала меня в правую щеку и подставляла для поцелуя свою, но дальше трогательного почмокивания дело никак не двигалось. Единожды я приложился к ее груди своими ладонями и тут же получил подзатыльник. Это произошло так быстро, что я даже не сообразил, кто именно треснул меня по башке – Кики или стоявшая неподалеку Валерия. «Еще раз так сделаешь, и мы оборвем тебе ушки, милый дядюшка». Какой-то физической близости между Валерией и Кики я, в общем-то, тоже не замечал. Девушки держались, как и положено подружкам, без сексуальной предрасположенности. Не скрою, что их поведение несколько меня озадачило. В некотором смысле я даже был разочарован. Тем более что и моя сексуальная связь с Валерией нарушилась. «Не надо, не надо, милый дядюшка, ведь мы же договаривались…» О чем, позвольте узнать? Но я молчал, ожидая, когда девушки растолкуют мне, что к чему. «Это должно быть красиво, милый дядюшка». Не спорю. И нередко я представлял себе, насколько красиво может выглядеть обыкновенная ночь любви с Валерией, без присутствия Кики в моей гостиной. «Тихо-тихо, милый дядюшка, а то Кики бог знает о чем подумает!» Еще через месяца полтора, разглядывая ночью молодую жену, которая безмятежно посапывала рядом на постели, я решил, что либо Кики в течение ближайшей недели привыкнет ко мне, либо пусть убирается к чертовой матери и не мешает нам жить полнокровно. «Женщины – чувствительные натуры, милый дядюшка». И я задабривал чувствительную натуру Кики щедрыми подарками по всякому неподходящему поводу. Особенно постарался, когда Валерия мне шепнула, что завтра у Кики день рождения. Я устроил для Кики «шикарное», по выбору Валерии, ожерелье. «Дорогая Кики! – торжественно сказала Валерия. – Поздравляю тебя с вечной молодостью!» Смущенная Кики трогательно потупила глазки… Теперь наше семейное благополучие полностью зависело от Кики. Мне думалось, что у Валерии происходит бисексуальный перелом, когда совмещаются раздельные желания. Меньше бы я об этом рассуждал, было бы лучше. Чтобы подбодрить девушек, я зачитывал по вечерам самую прогрессивную античную литературу, а Кики только посмеивалась, не расценивая мои исторические мотивы как призыв…

«… Как-то жена заявила почтенному мужу, Что истерией больна и ей надобно похоть унять! Тотчас приходят врачи, а врачихи скорее уходят. Подняты ноги жены… Что за мученье болеть!…»

Стихи древнего Марциала повлияли на девушек совершенно иначе, чем предполагалось. «Мы, дядюшка, теперь – антикварные штучки. Нас трогать руками нельзя». Апулей, Аристофан, Катулл, Петроний, Проперций, Феокрит, Бион, Плавт, Менандр и Герод не изменили нашей сексуальной ситуации. Однажды ночью мне неожиданно пришла в голову очередная революционная мысль, и я непременно захотел поделиться ею с Валерией. Но молодая жена никак не отзывалась на ласковый шепот почтенного мужа. Тогда я осторожно положил свою руку Валерии на плечо, чтобы она на минутку проснулась и выслушала меня. Внезапно Валерия, как в тумане, перевернулась на спину, раскинула руки и замерла, словно распятая разбойница на кресте. Она не реагировала на мои поглаживания, а ведь я касался пальцами самых эротических точек и мест. Это показалось мне странным, потому что обычно Валерия просыпалась от малейшего шороха. Но… Сексуальное желание и подходящий случай распаляли меня все сильнее, а Валерия совсем не сопротивлялась, и тогда я понял, что могу овладеть Валерией тайно. Где-то я вычитал о некоторых любовниках, которые сближаются помимо собственной воли и даже не просыпаясь. Подсознательное действие, вроде ночной поллюции. Тогда, уже не сомневаясь, я намазал Валерию кремом, чтобы соитие было желанным, и… По полной программе. Честно говоря, мне казалось, что Валерия просто играет со мною в новые отношения, казалось до самого конца. Когда, как ребенок, пытаясь установить истину, я приподнял у Валерии веко и буквально отпрыгнул в сторону. Что за оказия у этой женщины с глазами? То голубые вместо карих, то сплошные белки вместо глаз… Я накинул для приличия на Валерию одеяло и побежал в гостиную будить Кики. «Ничего страшного, милый дядюшка. Такое у нее случается. И как ты раньше этого не заметил?» Конечно, Кики меня немного успокоила, но спать в эту ночь я предпочел в кабинете, скорчась на диванчике. Утром Валерия повела себя как обычно, только дважды провела рукою по своему бедру, направляясь в ванную, и покачала головой. Я тоже не стал раздувать из этого случая бог знает что. Просто воспользовался через неделю такой возможностью еще раз, и еще раз через неделю, и еще раз… Другого способа для любви мне не предлагалось. Валерия поглядывала на меня временами как-то странно. «Что тебе снилось сегодня, милый дядюшка?» Я не откровенничал с Валерией по этому поводу, уверенно предполагая, что иначе меня будут на ночь запирать в кабинете. Между тем аппетитная Кики продолжала разгуливать по квартире в неглиже, а я нахально перестал обращать на нее внимание. Как вдруг… «Дядюшка, дядюшка! У моря все чудесно устроится!» Я чуть было не ляпнул, что все чудесно устроилось и в Праге, но проказница Кики уселась ко мне на колени и для начала на них поерзала. А когда и Валерия подкралась ко мне со спины и довольно откровенно поцеловала, я понял, что от поездки, хоть к черту на рога, мне не отвертеться. «Мы едем на Крит, дорогой дядюшка!» Заманчивые картинки пробежали у меня перед глазами – шоколадные девушки в обнимку с пальмами, и не было никакой возможности отказаться. «С тебя денежки, от нас – девушки». Отказываться я не собирался…