Сэм Хайес - В осколках тумана

И Марри вернулся к старым друзьям-приятелям. Он носился по округе на велике, а когда ему поручали присмотреть за мной с Надин, старательно изводил нас.

— Синтия никогда бы этого не сделала, — твердил он. — Это ошибка. Она бы в жизни ничего не украла. — Марри был уверен и хотел, чтобы весь мир знал, как он уверен в том, что девушка, которую он любил, чиста и невинна.

Все мы думали, что он заступается за нее только потому, что не хочет выглядеть идиотом — ведь он крутил с ней роман. И ему невыносима мысль, что любовь всей его жизни давно уже ворует и модные тряпки, и блескучие украшения, и косметику, и даже пластинки. А значит, их любовь — фальшивка. Защищать Синтию даже после того, как ее уличили, было для Марри актом самосохранения. Никому не хочется казаться дураком.

На самом деле он просто ничего не видел. Любовь застила ему глаза, а преданность укрепляла уверенность, и он действительно считал ее невиновной.

Я влезаю в машину и завожу двигатель. Мыслями я все еще у причала, в голове теснятся образы Синтии, Дэвида и Марри. Не помню, как я доехала до дома.

А там тишь да гладь. Бренна с Флорой мирно играют в снап. [3] Детская игра в карты.

Неужели я совершаю ту же ошибку, что и Марри в молодости? Неужели я попросту слепая идиотка?! Неужели… Тут я срываюсь.

— Почему Флора еще не в постели?! — ору я на Бренну.

Она изумленно и немного испуганно смотрит на меня.

— Простите, я не…

— Черт побери, ты ничего не сделала, так?

Господи, что со мной? Такого отношения не заслуживает даже самый распоследний обалдуй из моего класса. Но меня уже несет.

— Бренна, ей восемь лет! Господи, Флоре давно пора спать, а ты играешь с ней в карты. Вы с братом настоящая обуза!

Карты сыплются из рук Флоры, она издает не то лай, не то плач и жалобно смотрит на Бренну. Та встает, задрав голову, чтобы сдержать слезы. И выбегает из комнаты.

— Вот черт, — говорю я.

Флора мне не улыбается, даже головы не поворачивает в мою сторону.

Надин чуть не плачет.

— Она не подходит к телефону и не отвечает на мои сообщения. Заявила, что не хочет меня видеть, пока это все не закончится. Нравится нам это или нет, а Джулия влюбилась в преступника.

Слова ее мне точно железо каленое. Крисси неплохо потрудилась, собрав столько информации о болезни Мэри. Интересно, как сильно пришлось Надин на нее надавить? Ее неприязнь к этому типу, пусть она никогда с ним и не встречалась, не слабее моей.

— Судя по тому, что обнаружила Крисси, все закончится не скоро. И уж точно ничем хорошим. Какой-нибудь ушлый репортер обязательно пронюхает, что Джулия встречалась с Карлайлом.

Надин сморкается, притворяясь, будто у нее разыгрался насморк.

— Марри, давай смотреть правде в глаза. Джулия обнаружила Грейс. Она была ее школьной учительницей. Все это выглядит странно. Очень странно.

На что она намекает? И эти новости от Крисси…

— Ты думаешь, что Джулию заподозрят из-за того, что она связана с жертвой?

Мне жарко. Мы сидим слишком близко к огню. Меня тошнит.

— Вполне возможно. А вдруг твою бывшую жену принудят свидетельствовать против него?

— Она пока не бывшая. — Это слово ранит меня сильнее, чем все остальное, сказанное Надин. — А твоя подруга не может ошибаться?

Надин обрушивает на меня перечень профессиональных достижений Крисси и добавляет, что таких преданных психиатрии людей еще поискать.

— Значит, доверять ей можно? — ехидно уточняю я, но легче не становится.

— Абсолютно.

— И она уверена, что больничное заключение Мэри никак не связано с результатами МРТ?

— Именно так.

— И лечение, предписанное Карлайлом, не подходит для болезни, от которой страдает Мэри?

— В точку.

Надин не станет мне врать. Она всегда была моим добрым ангелом, вытаскивала из пабов, укладывала спать у себя дома, нянчилась со мной. Но она замужем за детективом, арестовавшим Карлайла. А я — его адвокат. Расправившее плечи противоречие хлестко бьет меня по лицу.

— Надин, буду с тобой честен. — И значит, пожалею об этом. — Служба уголовного надзора подумывает свернуть обвинение из-за недостаточности улик.

— И…

— И тогда Карлайл выйдет на свободу.

— Да, Джулия что-то такое сказала напоследок.

Надин швыряет пакет с чипсами на круглый столик.

— Господи, Марри, зачем ты взялся за это дело? О чем, скажи на милость, ты думал?

— О том, что люблю Джулию, — просто отвечаю я. Вообще-то все совсем не просто. С трудом подавляю желание рвануть в ближайший паб. — Помнишь, у нас с Джулией в детстве была одна игра? Ужасно глупая, но Джулия так смеялась… А я любил, когда она смеется.