Наталья Масальская - Жребий. Книга первая. В осколках темноты

О, Боже! Дай мне сил глядеть без омерзенья

на сердца моего и плоти наготу!»

Ш. Бодлер «Цветы зла»

Старый фонарь в антивандальной металлической решетке, скрипя и постанывая, раскачивался на длинном проводе, очерчивая на земле мутный круг. Он вытянул ее тонкую дрожащую тень, и через мгновение она снова растворилась в царившем вокруг полумраке.

Тяжело дыша, девушка медленно стекла по выщербленной стене на землю и зажала ладонью рот, пытаясь приглушить порывистое дыхание, с шумом вырывающееся из недр тяжело вздымающейся грудной клетки. Закрыла глаза и прислушалась. Вокруг была лишь пугающая тишина, но ее преследователь рядом, она чувствовала это. Сам воздух был пропитан его незримым присутствием, впитываясь в поры совершенно бесконтрольным ужасом. Не осталось ничего, кроме парализующего ее страха.

– Выходи, дорогая, – раздался совсем рядом его издевательски-спокойный голос. – Тебе некуда бежать.

Она зажала уши руками и зажмурилась. Невольно вспомнила, как играла в прятки с братом. Как сидела в шкафу, за мамиными платьями, скованная волнительным страхом поимки. Но сейчас это был совсем другой страх – едкий, как кислота, которая медленно разъедает кожу, оголяя нервы.

– Ну где же ты? Хочешь поиграть? – эхо многократно умножало его слова, которые, рикошетя от серых полуразрушенных стен завода, сливались в адскую какофонию звуков и еще долго сотрясали воздух.

Как и в детстве ей казалось, что есть только она и ее преследователь. Словно весь мир сжался до размеров шкафа в маминой спальне, в зыбкую преграду из шелка и ситца, что отделяет ее от неминуемой судьбы. Она знала, шанс еще есть. Если она возьмёт себя в руки и побежит… Царапая спину о кирпичи, она медленно поднялась на ноги.

– Вот ты где.

Горячее влажное дыхание коснулось виска, а крупная ладонь с силой прижала вонючую тряпку к лицу. Воздух в ее легких растворился неозвученным криком в пропахшей медикаментами ткани. Тело мгновенно стало бесформенным и тяжелым. Из всех чувств осталось только ощущение туго пульсирующей в голове крови. Темнота.

***

Борис, опершись руками о раковину, уже несколько минут разглядывал свою измятую физиономию в большом овальном зеркале. К нестройно колотящемуся в горле сердцу подкатила печень, вызывая приступ тошноты. Борис открыл кран, набрал пригоршню воды и, ополоснув рот, снова посмотрел в зеркало. Из-под опухших красных век на него смотрели тусклые глазки. Он поморщился, поскреб ногтями бороду и, не обращая внимания на слабость, залез в душ.

– Ну ты скоро? – за дверью послышался недовольный голос Лариски. – Я из-за тебя на работу опоздаю.

– Выхожу, – проворчал Борис.

Намотав на бедра полотенце, он открыл дверь, в которую тут же скользнула Лариска. Она остановилась в дверном проеме, преграждая ему путь, и положила ладони на его обнаженную, все еще в каплях воды грудь.

– Мог бы меня подождать.

– По-моему, ты на работу опаздываешь, – он взял ее за плечи и, отодвинув в сторону, уверенно прошел мимо нее на кухню.

Борис достал из холодильника полторашку кока-колы и, тяжело опустившись на стул, не отрываясь, выпил почти половину. Измученный сушняком организм требовал влаги, и Борис, смачно икнув, снова присосался к горлышку пластикового баллона. В носу неприятно защекотало. Сознание медленно возвращалось, рисуя в памяти нелицеприятные картины вчерашнего загула.

В ванной выключилась вода, и через пару минут перед ним нарисовалась довольная Лариска. Шелковый халатик, небрежно накинутый на голое, разомлевшее под душем тело, едва прикрывал ее прелести, и Борис, не удержавшись, звонко шлепнул ее по заднице. Лариска подбоченилась и наградила его предупредительно-кокетливым взглядом.

– С такой фигуркой можно и в профессионалки.

Ее лицо тут же потемнело, губы поджались и побелели, а крылья тонкого носа затрепетали от возмущения.

– Ну и урод же ты, Борюсик, – она гордо вскинула голову и, вильнув на прощанье бедрами, стремительно вышла из кухни.

Борису казалось, что он достаточно прямо обозначил границы их общения и категорически не понимал, почему каждый раз с утра ему нужно изобретать все новые способы остаться наконец одному.

В прихожей громко хлопнула дверь. Борис тяжело поднялся со стула. Тело, измученное ночными излишествами, откликнулось на движение влажной слабостью. Он, не спеша, достал из шкафа турку, взял со стола металлическую банку с полустершимся от времени слоном. Пусто. Борис вспомнил, что еще вчера хотел пополнить запасы кофе, но, как обычно, забыл. На такой случай у него был план «Б». Поставив банку обратно на стол, он пошел одеваться.