Татьяна Алексеева - Выход где вход

От его утренней бодрости не осталось и следа. Он поник, съёжился. Но зато стал больше прислушиваться, словно ища в окружающем зацепку, способную поддержать его, как-то вдохновить.

— Да уж, — медленно проговорил Кит, задумчиво глядя перед собой. — Сегодняшняя тётка — не из тех, кто клешни расцепляет. Думаю, она ещё хуже Амалии. Не согласилась бы ни на один вариант.

— Вот и я про то же! — обрадовано встрепенулась Вера. — За её деньги… За те, что стоит квартира её мужа, она может поехать только на окраину. А туда ей — самомнение не позволит.

Небо слегка успокоилось. Туча, взбаламутившая вокруг столько снега, отступила. Машины задвигались быстрее. По краям проспекта проступили дома. Вскоре в воздухе остались только редкие снежинки.

— Мне больше всего мужика её жалко, — повеселев, рассуждала Вера. — Уверена, что он чувствовал себя гораздо лучше, пока её не встретил. Жуть, как его сейчас поминутно от кашля скрючивает. Неизвестно ещё, что там у него с легкими… Наверняка все его болячки от того, что эта баба хочет контролировать каждый вздох. Задушила его просто!

— Да уж, влип мужик. Так и хотелось ему сказать: 'Беги, Вася, беги! Спасайся!', - печально ухмыльнулся Кит.

— От такой разве убежишь? Весь простор для маневра — внутри её акульей пасти.

Оба одновременно засмеялись. Вера ощутила прилив тепла в самой сердцевине. Она была так благодарна Никите за то, что тот понял, простил, перестал злиться. Последние дни он то и дело вызывал в ней смешанное чувство нежности и уважения, удивления и доверия. Ну, уважение-то, положим, всегда было… Но вот эти новые оттенки чувств её саму изумляли. Что-то внутри плавилось и текло ему навстречу. Втайне завороженная, Вера смотрела, как красиво Кит ведет машину — сколько самообладания, покоя, внутреннего равновесия. Она даже не успела задуматься о неожиданных эмоциях. Просто чувствовала нарастающее волнение и беспричинную радость.

Кит затормозил и припарковался к краю дороги. Мягко откинулся на спинку, прикрыл глаза.

— Нет, Вер, надо передохнуть. Посидим немного? Я что-то после этой тетки чувствую себя как выжатый лимон.

— Угу, — с готовностью поддержала Вера. — Я же говорила: она — вампирша. Меня саму словно пережевали и выплюнули.

Вера вдруг осознала, что Кит обладает такой же изысканной кошачьей пластикой как Марина. Только подруга была худенькой и невысокой, что подчеркивало её грациозность. А Кит — полноватым, крепко сколоченным. Но, приглядевшись, можно было заметить в его движениях струящуюся плавность. И в сочетании с уверенной мужественностью…

— Тэ-э-эк… Значит, Ванда и вчерашние покупатели у нас отпали. Амалия под вопросом. Витя с его трешкой — в работе. Диогеныч — в работе. Марь Ивана — на выходе. Через пару недель может быть сделка. Если, конечно, ничего не сорвется.

Кит достал из 'бардачка' ежедневник и деловито отчеркивал в нем строчки, расставляя пометки. Вера вжалась в кресло, теряясь — то ли обидеться на его отстраненность, то ли залюбоваться. Она и раньше видела перед собой те же привлекательные черты — устойчивость, спокойствие, силу. Но их затеняла ребячья обидчивость и амбициозность, в которые нередко впадал Кит. Теперь же его обидчивость казалась Вере душевной тонкостью, амбициозность — мужским достоинством, а покой и устойчивость — весомыми признаками мудрости. Общее впечатление: мужчина-ребенок. Точнее, сын… Что-то в Никите сейчас напомнило ей Петьку — его хрупкую шейку, тонкие запястья, полупрозрачную, ещё не загрубевшую кожу. Внешне-то Кит совсем на него не походил. Сходство рождалось, скорее, из щемящей противоречивости качеств, смешения уязвимости и силы. Из Вериных ощущений.

— Слушай, а вот та тетка, которая на днях звонила… ну, Инфузория Геннадьевна… Она тебе не перезванивала? — полюбопытствовал Кита, оторвавшись от ежедневника.

— Валерьевна, а не Геннадьевна, — механически поправила Вера, продолжая впитывать его жесты. — Нет, она пропала. Мы ей не подошли. Будет искать риелторов подешевле.

В глазах у Кита появился новый оттенок — внимания, которое не хочет быть замеченным. Он что-то новое почувствовал в Вере и пытался угадать — что именно. А, может, просто поймать её на интересе к себе… Вера мгновенно уловила, что заинтриговала его своим меняющимся отношением. Испугалась, что её обнаружат, раскроют — прежде, чем она сама этого захочет. Отвернулась к окну. Но голова сама вернулась в исходное положение. Глаза — в Никиту.