Татьяна Алексеева - Выход где вход

Надежда окрепла, когда, завернув за угол нужного дома, они увидели лес, глухой полосой синеющий на горизонте. А перед ним — необъятное, поросшее кустарником поле. Через всё поле ветвилась проводами линия электропередач. Но даже она не портила захватывающего ощущения простора. На проводах Вера с ужасом заметила ворон, распушившихся на ветру. Бесстрашные же они!

— До леса тут — рукой подать, — подтвердил хозяин новенькой, пахнущей краской квартиры. — Можно сказать, от подъезда на лыжах катаемся. Встал прямо возле дома на лыжи и поехал. А летом — по грибы.

— Вот это да! — всю обратную дорогу до метро восторгался Павел. — Вот это другое дело! Наконец-то, в этом городе удалось найти что-то человеческое! Мы ведь с женой — лыжники. Теперь и ребенка к лыжам приучаем. Ух, как она обрадуется! И квартира мне понравилась. Новая. Чистая. Всё большое.

'Хоть она и новая, — упрямилась про себя Вера, — но лес с церковью тебя больше вдохновили. Всё равно без опоры — никуда. Все хотят чувствовать, что их поддерживает нечто вечное, не от человека зависящее. Ну, чтоб хотя бы деревья за окном шептались… И чтоб линия горизонта была видна'.

А вслух сказала:

— Да, Паш, на редкость удачное сочетание — и лес, и район новый, и метро рядом. Все, что мы искали, как-то вместе собралось.

Возвращаясь после бесконечного дня домой, Вера даже не в силах была порадоваться, что в вагоне удалось сесть. Просто плюхнулась безжизненно на пустующее место. Натянула на голову капюшон, чтобы от всех закрыться, припала к боковой перекладине и задремала. В голове плыло воспоминание о поросшем кустарником поле. На перетянутых проводах торжественно восседали вороны. Наверху густо серело вечернее небо. Это зрелище осеннего поля родило внутри у Веры тяжкий стон, горчайшую жалобу на вечно тянущуюся дорогу, нескончаемость разъездов и огромность московских расстояний. Город-дорога, город-вокзал, город-стройка! И так — изо дня в день, без надежды остановиться.

День, казалось, был полон чудес: нашлась, наконец, квартира для Амалии. Согласился на вариант привередливый Паша. А Вера уже ничему не радовалась. Словно от бесконечных разъездов стаптывались не только её подошвы, но и что-то внутри неё приходило в негодность. Вчерашнее ощущение холода и пустоты, возникшее возле Кремля, ширилось и росло внутри как полынья во льду.

Жизнь слилась для Веры в одну муторную, нескончаемую дорогу, по которой почему-то надо тащиться. Ответов же на вопрос — куда эта дорога вела? — совсем не осталось. Студенткой она неслась в библиотеку. Повзрослев, пережила период, когда все дороги вели домой — в лоно ещё не оборвавшейся семейной жизни, к крохотному Петьке и уютному мужу. Потом были времена, когда все пути заканчивались на кухне у Марины — под мирное журчание разговоров и закипавшей в чайнике воды. Но куда вела её теперешняя колея — это Вера напрочь перестала понимать. Не находила больше в душе ни цели, ни надежды.

Когда она добралась до своего района, совсем стемнело. Дома в полумраке наезжали друг на друга, расплываясь в бесформенные пятна. Некоторые из окон были ярко освещены: жёлтым, зелёным, узорчатым, красным — в зависимости от расцветки штор. Кое-где занавески оставались не задернуты, и по кусочкам интерьеров было видно — кухня это или комната. В иных окнах мерцал лишь маленький огонек или прямоугольник включенного телевизора, прячущийся где-то в глубине жилища. Вера завистливо вздохнула — ей казалось, что от каждого окна дышит теплотой и уютом… Но ей туда хода нет.

Уличный фонарь тускло освещал дорожку между домами. От зданий он выхватывал только мрачные углы, стращал тенями. Вера в ужасе шарахнулась от объемистой, широкоплечей фигуры. Вблизи она оказалась утепленной в ватник теткой, выгуливающей собаку. Напоследок выяснилось, что в Верином подъезде перегорела лампочка. Входить в тёмный дом было боязно, хотя она и ждала этого момента много часов.

Не успела переодеться и разогреть нехитрый ужин — звонок. Вслушавшись в журчание на том конце трубки, Вера испуганно запричитала:

— Ой, нет, Мариш, ничего я от тебя не прячусь, не выдумывай! На меня просто работа навалилась. Сил уже нет — ездить! И сделка у нас сегодня порушилась, которая нужна была как воздух. Зайду завтра, зайду! Не переживай.

Положив трубку, Вера выдохнула и погрузилась в собственные чувства. Попыталась понять, что с ней происходит. С ней, которая ещё неделю назад дня не могла прожить без Марины. Названивала ей ежевечернее. В гости по нескольку раз на неделе приходила. Сидела часами. Да и мысленно подолгу с ней разговаривала… А тут — как отрезало. Не звонить, не видеть никакого желания. Не находя объяснения, Вера спрашивала себя: 'Господи, что же это такое? Неужели я такая плохая? Из-за простой обиды способна вычеркнуть человека… Отказаться от многолетней дружбы. Что со мной?!'.