Татьяна Алексеева - Выход где вход

Просунув руку в щель между косяком и дверью, Вера снова вернулась на сиденье. Изображая заинтересованное внимание, произнесла:

— Слушаю Вас.

Из недр телефона — неуверенный дрожащий голос, высоковатый, с извиняющимися интонациями. Одинокий мужчина средних лет, интеллигент, математик. Мама умерла. Он остался один в их общей квартире. Хочет куда-нибудь переехать, чтобы уйти от воспоминаний. Одна из комнат — мамина. Он там ничего не трогал, все осталось как при ней. Из-за этого прямо в квартире возник мемориал, и как-то с этим тяжело. Путаясь в придаточных предложениях, сложноступенчато и многословно, математик дал понять, что нуждается в доплате, но хочет сохранить район. И желательно, чтобы новая квартира тоже была трехкомнатной.

Вера набрала воздуху в легкие, как перед выходом на беговую дорожку.

— Видите ли, в начале любого обмена каждый хочет получить сразу всё и как можно скорее. Выиграть и в площади, и в районе, и в деньгах, и в планировке, и в качестве дома, — успокоительно рокотала Вера, мысленно прикидывая, как бы спустить воду в унитазе, чтобы не было слышно в трубке.

— Давайте попробуем понять, что для Вас важнее, — вкрадчиво предложила она. — За счет чего возникнет доплата? Есть разные варианты. Можно пожертвовать престижем района и перебраться туда, где подешевле. Можно остаться в своем районе, но в доме похуже. Или сократить площадь квартиры.

В трубке повисло тяжелое молчание. Наконец до Веры донеслось страдальческое:

— Почему я должен что-то терять? Разве нельзя найти квартиру в моем же районе, но с доплатой? И почему я не могу остаться в трехкомнатной? Я всю жизнь в ней прожил.

Через дверь заорал Петька:

— Ма-а-ам! У тебя мобильник звонит!

— Ой, извините, — заторопилась Вера. — У меня — параллельный звонок на мобильный. Какой у Вас номер? Я Вам вечером перезвоню, и мы все обсудим.

Выбравшись из сортира, Вера ухватилась за мобильник. Резкий, квакающий, повелительный голос мгновенно заставил напрячься. Настолько, что связки в ответ одеревенели. А раздражение взметнулось внутри до боли в сердце. Хотелось кричать, но приходилось слушать.

— Я с утра сказала, на каких улицах готова смотреть варианты? Вы что-то уже подобрали, отзвонили? Или сегодняшний день опять пропадет?

— Дык… Э-э-э… С утра я… у меня днем… — запиналась Вера, понимая, что не может сослаться на показы других квартир. Эта дама хотела чувствовать себя единственной. Упоминания о 'других клиентах' приводили её в ярость.

Она была чьей-то начальницей, искала квартиру для взрослой дочери. Все переговоры вела тоном человека, исключающего задержки и промедления. Веру лихорадило от одного звука её голоса. Но Кит настаивал, что вариант вполне реальный. И тётеньке, рано или поздно, якобы удастся угодить.

Отдельным пунктом Веру возмущало, что дочери, для которой подыскивалась квартира, было не слышно — не видно. Все квартиры смотрела только мамаша-начальница. Она же и определяла, почему они им не подходят. За время работы Вера лишь два раза слышала по телефону тихий, невыразительный голос дочери. Та тут же передавала трубку мамочке, не отвечая ни на какие вопросы.

Время от времени Вера пыталась негодовать и жаловаться Киту.

— Мало нам Амалии с её дочкой, — пыхтела она в трубку, — так еще эта крыса — начальница! Для неё все люди вокруг — подчиненные!

— Ну, не совсем уж она крутая начальница. Всего лишь заместитель начальника отдела, где работает моя знакомая, — сдержанно реагировал Кит, игнорируя Верины протесты. — И та знакомая меня лично просила…

— Заместитель — много хуже самого начальника, — сникала Вера, видя, что сочувствия искать не у кого.

— Нам важны не её замашки, а результат, — гнул своё Кит.

— Она мне работать не дает! — отчаивалась достучаться Вера. — Так давит на психику, что все из рук валится.

Пообщавшись с без-пяти-минут-начальницей, Вера съёжилась в сдутый воздушный шарик, невзрачную тряпочку. Пора было заново отдыхать. Она поплелась к дивану. Свернулась в комочек, обхватив колени руками. Ткнулась в них головой и погрузилась в своё привычное состояние: 'Выхода нет'. Её странная и нелепая жизнь уже сложилась. Менять что-то — слишком поздно. За плечами — распавшаяся семья, отказ от любимого дела ради заработка, растерянные дружеские связи. Все её давние друзья разбрелись по своим миркам. Единственный человек, близость с которым наполняла её существование, теперь уезжал за границу. Навсегда.