Жан-Мари-Гюстав Леклезио - Путешествия по ту сторону

Нам всем тоже хотелось бы отправиться на солнце, да только мы не знаем как. Найя Найя сказала однажды, что, может быть, когда-нибудь она и научит нас, как это делается, но у нас вряд ли получится. Мы все слишком тяжелы, нам трудно оторваться от земли.

Что больше всего привлекает Найю Найю на солнце, так это одиночество. Нет, не то черное одиночество, от которого здесь, на земле, мучительно сжимается горло, а прекрасное одиночество, залитое светом.

Она совершенно одна на ослепительно белой арене, тепло разливается по ее венам, заставляет трепетать и петь каждый нерв. Никого больше нет на солнце, не с кем говорить, не на кого смотреть, некого искать. Найя Найя растет, наполняется невидимым газом. Становится все больше, больше, а вокруг нее вспыхивают молнии, как в облаке ядерного взрыва; она одна, словно деревце посреди пустыни, она чувствует, как бродят в ней токи тепла, как входит через поры в ее тело свет. Она счастлива, потому и вспыхивают вокруг молнии так ослепительно.

Что еще занятно — солнце похоже на глаз. Но когда ты здесь, никто на тебя не смотрит. Ты сам внутри этого глаза, этого взгляда, со всем его теплом и светом. Это трудно объяснить: ведь когда ты на земле, ты все время смотришь на кого-то и всегда кто-то смотрит на тебя. Всегда. На тебя смотрят, даже когда ты спишь. Все время фотографируют тебя глазами, не давая ни минуты передышки. Сотни, тысячи глаз со всех сторон смотрят на тебя, пристально следят — от этого можно сойти с ума. Все время хочется сжаться., стать незаметным, спрятаться в свою комнату или в какую- [61] нибудь норку. Тебе просто больно от всех этих нацеленных на тебя взглядов.

Но здесь, на солнечном диске, ты словно попадаешь внутрь огромного глаза. Никто ни на что не смотрит, ни на что: смотреть не на что. Голова наполнена белым светом, он поднялся из тела и выходит наружу через глаза. Черные глаза Найи Найи мечут молнии. Она видит так же, как и глаз- солнце, и ей вовсе не нужно видеть что-то. Просто видит, и все. Стоит внутри взгляда и видит то, что видит. Свет ничего не освещает. Это свет сам по себе, свет ради света, он замкнут на себя, не создает тени и ничего не высвечивает. Здесь, на земле, нелегко понять, как это бывает на солнце. Об этом знает только Найя Найя: лишь она одна может прогуляться по солнечному диску. Что может быть лучше, чем место, где не на что даже показать? Здесь ты паришь высоко над толщей облаков, далеко-далеко от земли. Стоишь в самом центре огромного вертящегося колеса, в том месте, где оно почти неподвижно.

Найя Найя идет босиком по горячему песку, потом садится и полной грудью вдыхает свет. Свет так ослепителен, что невозможно увидеть звезды. Но здесь нет пустоты, ни на мгновение. Когда столько света, пустоты быть не может. Здесь ничего не ждешь, ничего не хочешь. Не нужны больше ни люди, ни звери, ни деревья, ни камни. Все осталось далеко-далеко.

Лишь время от времени видишь сполохи прозрачного пламени на краях диска, они высоко вздымаются, потрескивая и ворча, и снова опадают, словно большие волны. Найя Найя стала светом. Ее волосы — языки пламени, глаза — два горящих уголька. Ее тело раскалилось до той же температуры, что весь солнечный диск, — почти два миллиона градусов. В ушах шумит солнечный ветер. Сколько энергии вокруг, какая мощь! Зачем теперь ходить, думать, что-то из себя представлять? Ни к чему это все. Зачем пытаться понять до конца бурю, грозу или извержение вулкана? Нет, солнце не создано для дум. Оно создано для того, чтобы сидеть в центре горячего диска, как сидит Найя Найя, наполняясь теплым газом и ослепительным светом.

Когда Найя Найя отправляется на солнце, друзья ищут ее по всему городу. Бегают по улицам, заглядывают в кафе, и кинотеатры, в бары. Так хочется ее разыскать: они давно не слышали сказок. Аллигатор Баркс просто сгорает от желания послушать сказку. Найя Найя, наверное, где-то очень [62] далеко, вздыхает он, где-нибудь в небе или в море. А может быть, села в поезд и уехала в Стамбул, говорит Джин Шипучка. Без Найи Найи город пустеет. Ямаха предлагает взять напрокат дирижабль и летать на нем повсюду, размахивая флагом с надписью крупными буквами:

ВЕРНИСЬ!

Но все мы знаем, что его увидит кто угодно, только не Найя Найя. Когда она вот так отправляется в путешествие — в облака, на солнце или на луну, — весь остальной мир для нее перестает существовать. Как будто она крепко спит или без сознания. Ей некогда думать о других. Она так любит путешествовать! И совсем не следит за временем. А внизу на земле раскинулся город-лабиринт с бесчисленными улицами & проспектами, где кишмя кишат автомобили. По этажам небоскребов снуют люди. Мосты соединяют берега рек, петляют, извиваясь, шоссе и железнодорожные рельсы. Все в движении. Все заняты своими делами. А Найя Найя далеко, сидит одна в центре огненного диска на горячем песке, в окружении прозрачных языков пламени, высоко-высоко, над светящимися клубами тумана. Ей хорошо, она полна теплом и светом, сидит в центре единственно истинного в мире взгляда и трепещет от удовольствия среди ослепительной белизны.