Четан Бхагат - Ночь исполнения желаний

— Сначала я ошиблась вагоном. К счастью, они соединены друг с другом проходами, — сказала она, поправляя локоны. Я искоса смотрел на нее. Она была молода — наверное, двадцать с небольшим, — ее волосы, доходящие до талии, жили своей собственной жизнью: одна прядь все время падала ей на лоб. Я плохо различал лицо в тусклом свете лампочки, но одно мог сказать наверняка — она была хорошенькой. А когда я решился заглянуть ей в глаза, то уже не мог оторвать от них взгляда.

Девушка начала копаться в сумочке, и я повернулся к окну. За стеклом было совершенно темно.

— Итак, мы едем в хорошем пустом поезде, — заговорила она со мной минут через десять.

— Да, — кивнул я. — Его только что пустили, даже не позаботившись о рекламе.

— Остальные поезда в это время года всегда переполнены.

— Этот поезд через несколько дней тоже будет набит пассажирами, — сказал я и наклонился вперед. — Меня зовут Четан, Четан Бхагат.

Она несколько секунд смотрела на меня:

— Четан… Ваше имя почему-то кажется мне знакомым.

Это было здорово. Наверное, она слышала о моей первой книге. Меня редко узнают, особенно девушки в ночных поездах.

— Я автор книги «Отличница», — признался я.

— Понятно. — Она немного помолчала. — Ах да, конечно, я читала вашу книгу. О трех неуспевающих студентах и профессорской дочери, верно?

— Да. Вам понравилось?

— Нормально.

Я, конечно, надеялся на более лестную оценку своего произведения.

— Просто нормальная книга? — Я слишком явно напрашивался на комплименты.

— Ну… — начала было она, но тут же замолкла.

— Что «ну»? — спросил я секунд через десять.

— Ну да, просто нормальная.

Я молчал. Она заметила выражение разочарования на моем лице.

— В любом случае я рада познакомиться с вами, Четан. Откуда вы едете? Вероятно, в Канпуре вас интересовал Индийский технологический институт?

— Да, — ответил я, мой голос звучал уже менее дружелюбно. — Ездил на встречу с читателями и выступил там с лекцией.

— Правда? О чем?

— Рассказывал о своей книге. Той самой, которую вы сочли нормальной. Некоторым людям было интересно послушать про нее. — Я говорил самым что ни на есть сладким голосом, желая замаскировать свой сарказм.

— Интересно, — обронила она и снова замолчана.

Я тоже молчал. Захотелось остаться одному.

Мерцающий электрический свет раздражал меня. Я подумал о том, что, наверное, можно выключить его. Но было еще довольно рано.

— Какая следующая остановка? Или это экспресс? — спросила она минут через пять, явно желая продолжить разговор.

— Не знаю, — буркнул я и уставился в окно, хотя по-прежнему ничего не видел.

— Все хорошо? — тихо спросила она.

— Да, а почему вы спрашиваете?

— Просто так. Вас расстроил мой отзыв о вашей книге, я права?

— Не совсем.

Девушка рассмеялась. Ее улыбка, как и глаза, брала в плен. Я понимал: девушка смеется надо мной, но мне хотелось, чтобы она продолжала улыбаться. Я опять с трудом оторвал от нее взгляд.

— Послушайте. Я знаю, ваша книга имела успех. Вы пишете для молодежи, и все такое прочее. Но в определенном смысле…

— Что? — заинтересовался я.

— В определенном смысле вас трудно назвать молодежным писателем.

Я несколько секунд смотрел на нее. Взгляд ее магнетических глаз казался нежным и одновременно настойчивым.

— Я считал, что написал книгу об учащихся колледжа. Разве они не относятся к молодежи?

— Да, конечно. Действие происходит в Индийском технологическом институте — элитном учебном заведении, куда могут попасть немногие. И вы полагаете, что его студенты являются представителями нашей молодежи? — поинтересовалась она и достала из сумочки коробочку с мятными таблетками. Протянула ее мне, но я отказался.

— Что вы хотите сказать? Мне надо было с чего-то начинать, и я написал о тех годах, которые провел в колледже. И сюжет вовсе не привязан к Индийскому технологическому, подобная история могла случиться где угодно. Но вы тем не менее считаете мою книгу макулатурой?

— Я не говорила этого. Просто она не дает представления об индийской молодежи, — пояснила попутчица, закрывая коробочку.

— О, действительно… — начал я, но тут поезд загрохотал по длинному железнодорожному мосту, и я был вынужден умолкнуть.

Мы не могли разговаривать минуты три, пока не проехали мост.

— И кто, по-вашему, дает точное представление о молодежи?

— Не знаю. Это вы писатель. Вам видней. — Она откинула со лба завитки.