Карлос Сафон - Игра ангела

— Становимся примерным буржуа, дон Басилио?

Мой бывший начальник пожал плечами, давая понять, что окружавшая его новая обстановка не имеет ровным счетом никакого значения.

— Не обольщайся.

— Не скромничайте, дон Басилио. Вы теперь среди избранных. Вы уже в строю?

Дон Басилио извлек свой неизменный красный карандаш и продемонстрировал мне его, подмигнув.

— Публикуемся четыре раза в неделю.

— На два раза меньше, чем в «Ла Вос».

— Дай мне время, а то есть тут у меня выдающиеся личности, кто ставит знаки препинания наугад и думает, что «шапка» — это местный головной убор из провинции Логроньо.

Несмотря на ворчливые слова, не вызывало сомнений, что дон Басилио чувствует себя весьма комфортно на новом месте, а также вид имеет вполне цветущий.

— Только не говорите, что пришли просить работу, а то я ведь могу вам ее и дать, — пригрозил он.

— Я признателен вам, дон Басилио, но вы же знаете, что я подрастерял все навыки, и к тому же журналистика — это не мое.

— Так скажите наконец, чем вам может быть полезен старый брюзга.

— Мне нужна информация об одном старом деле для сюжета, над которым я сейчас работаю. Меня интересуют сведения о смерти известного адвоката по имени Марласка, Диего Марласка.

— О каком времени речь?

— Тысяча девятьсот четвертый год.

— Давненько дело было. Сколько воды с тех пор утекло.

— Недостаточно, чтобы отмыть грязь с этого дела, — обронил я.

Дон Басилио положил мне руку на плечо и повел за собой в недра редакции.

— Не волнуйтесь, вы пришли куда нужно. Ребята здесь собрали архив, которому позавидует сам Ватикан. Если в прессе что-то появлялось, то мы это найдем. И, кроме того, заведующий архивом — мой добрый приятель. Но предупреждаю, что я Белоснежка по сравнению с ним. Не обращайте внимания на его манеру нагонять страх на людей, в глубине души — на самом донышке — он белый и пушистый.

Я пересек вслед за доном Басилио просторный холл, отделанный ценными породами дерева. Сбоку находился овальный зал с большим круглым столом и коллекцией портретов, с которых на нас взирал сонм аристократов с суровыми лицами.

— Зал, где происходит шабаш ведьм, — пояснил дон Басилио. — Тут главные редактора встречаются с помощником редактора, то есть вашим покорным слугой, и редактором. И, как истинные рыцари Круглого стола, мы приобщаемся к Святому Граалю каждый день в семь вечера.

— Впечатляет.

— Вы еще пока ничего не видели, — сказал дон Басилио, подмигивая. — Вот, поглядите.

Дон Басилио встал под одним из августейших портретов и надавил на деревянную стенную панель. Панель со скрежетом подалась, открывая проход в потайной коридор.

— Ну, что скажете, Мартин? И это всего лишь один из многих тайных ходов в здании. Даже у Борджиа не было такого лабиринта.

Я последовал за доном Басилио по коридору. Мы пришли в большой читальный зал, окруженный стеклянными витринами, — хранилище служебной библиотеки «Вангуардии». В глубине зала, в лучах света, падавшего от лампы с зеленоватым прозрачным абажуром, можно было различить фигуру человека средних лет, изучавшего с лупой какой-то документ. Заметив наше появление, он поднял голову и послал нам взгляд, способный обратить в камень человека помладше или более трепетного.

— Представляю вам дона Хосе Марию Бротонса, владыку подземелья и шефа катакомб этого святого дома, — провозгласил дон Басилио.

Бротонс, не выпуская из рук лупы, уставился на меня колючими глазами, словно ржавеющими при соприкосновении с объектом. Я приблизился к нему и подал руку.

— Мой бывший ученик, Давид Мартин.

Бротонс неохотно пожал мне руку и повернулся к дону Басилио:

— Это он писатель?

— Он самый.

Бротонс тяжко вздохнул.

— Надо иметь мужество, да уж, выходить на улицу после той взбучки, которую ему задали. Что он тут делает?

— Он пришел просить у вас помощи, благословения и совета по вопросу научного исследования и археологических раскопок документов, — разъяснил дон Басилио.

— И где кровавая жертва? — пробурчал Бротонс.

Я сглотнул и переспросил:

— Жертва?

Бротонс посмотрел на меня как на идиота.

— Коза, ягненок, каплун, на худой конец…

Я растерялся. Бротонс, не мигая, гипнотизировал меня взглядом в течение нескольких бесконечно долгих мгновений. А затем, когда у меня спина зачесалась от выступившего пота, заведующий архивом и дон Басилио разразились хохотом. Они хохотали взахлеб, утирая слезы, пока у них не перехватило дыхание. Я не мешал им веселиться за мой счет. Очевидно, дон Басилио нашел родственную душу в новом коллеге.