Луи де Берньер - Сеньор Виво и наркобарон

– Наверное, ты ему приглянулась. И что ты ответила?

– Сказала, что хотим покататься по реке в Ирагуне. А он говорит: «Тогда лучше поторопитесь, а то вам лодки не достанется». Спрашиваю, как это, а он отвечает, что их очень быстро разбирают. Поехали поскорее, милый.

Когда они вышли из дома, незнакомец еще был на улице. Аника улыбнулась ему, а Дионисио сказал:

– Кажется, вы заигрываете с моей дамой?

Лицо человека расплылось в улыбке:

– С такой девушкой грех не заигрывать.

– Ты прав, человече, – ответил Дионисио, и Аника смутилась.

Они выехали из города, и через некоторое время Аника сказала:

– Милый, кажется, я забыла свою сумку.

– Чуть не забыла. Я ее под сиденье положил.

Аника пошарила под сиденьем и спросила, не нащупав сумки:

– Ты уверен?

Дионисио был абсолютно уверен, однако засомневался, после некоторых препирательств остановил машину и поднял переднее сиденье. Это оказалось нелегко, поскольку магнит притягивал раму, и Дионисио мысленно отметил, что нужно бы шарниры смазать. Когда они отъехали, мина осталась на дороге, а бандиты в машине абсолютно ошалели и перетрусили.

– Мать твою за ногу! Говорю же, он колдун! Как он это сделал?

– Слушай, она ведь скоро рванет. Как быть-то?

Бандиты вылезли из машины, кинули мину под откос, и та, проскакав по склону, улеглась у большого валуна. Взрывом только завалило нору выводка крыс, которым остаток утра пришлось откапываться.

– Ты обратил внимание, – спросила Аника, – когда мы остановились поискать сумку, машина позади тоже встала?

– Наверное, с мотором неполадки. Водитель залезал под капот. Современные машины – одна дрянь. Так и рассчитано: протянет года три, а потом придется новую покупать. Большие деньги на этом делают. Были бы у всех старые машины, вроде моей, никто б и горя не знал.

Аника рассмеялась:

– Даже если б твоя каждый день ломалась, ты бы все равно говорил, что она лучшая в мире.

– Так оно и есть, Зубастик, так оно и есть.

В тот день Дионисио рассказал Анике, чего хочет в жизни:

– Хочу дом в горах – например, в Медельине. Чтоб был огромный пруд, полный рыбы, и дикий сад, прямо джунгли, чтоб я там всегда находил сюрпризы. Одну комнату набью записывающей аппаратурой, тогда перестану забывать музыку, которую только что сочинил, а еще устрою мастерскую с токарным станком и яму, чтоб удобно было под машину лазать. Еще хочу самую большую на свете двуспальную кровать, очень старый мотоцикл и библиотеку, в которую не проберутся термиты. Но больше всего хочу иметь много кошек.

Анику такая мечта озадачила и рассмешила.

– Даже не знаю, слишком много это или слишком мало.

– А тебе чего хочется, любимая?

– Ой, представления не имею! – ответила Аника и, подражая прошлогодней Мисс Венесуэла, повторила с жеманным придыханием ее бессмертные слова: – Хочу просто быть счастливой и удачливой.

Потом они поболтали с лошадью, сунувшейся сквозь изгородь, и Дионисио добавил:

– Разумеется, у меня еще будет прекрасная серая лошадь.

У него мелькнула мысль, что самое время сделать Анике предложение – ее он желал больше всего остального, вместе взятого. Но храбрости не хватило.

– Взгляни, – сказала Аника. – На каком это языке?

– По-моему, на английском, – ответил Дионисио, изучая надпись, которую кто-то старательно вывел на заборе. – «Earl is a real cool dude», [18]– прочитал он, исковеркав все слова.

Дома он одолжил у Рамона англо-испанский словарь и с удивлением обнаружил, что получилось нечто вроде: «Английский дворянин, имеющий титул между маркизом и виконтом, является действительно существующим горожанином с умеренной температурой». Дионисио еще долго мучил вопрос, зачем кому-то понадобилось писать на заборе такой афоризм.

Неудачливых бомбистов столь же неотвязно донимал вопрос, почему отвалилась безотказная мина. Ответ не имел отношения к высшим силам: несколько месяцев назад Дионисио заметил, что днище машины под сиденьем проржавело, вырезал кусок до здорового металла и приклепал алюминиевый лист, чтобы потом приварить стальной, когда найдется механик, согласный сделать это за разумную плату. Потом оно как-то забылось, и магнит держался только на стальной раме сиденья.

Но бандиты совершенно уверились, что Дионисио – колдун, и окончательно пали духом. Один сказал:

– Клянусь богоматерью, я в него стрелять не буду. А то еще пуля обратно прилетит.

Остальные согласились и зареклись стрелять в этого человека даже в целях самозащиты.