Луи де Берньер: Сеньор Виво и наркобарон

Эмперадор Игнасио Кориолано, известный как «Император Ненасытных Мандолизов» (скорее благодаря слухам о его личной жизни, чем из-за созвучия с именем), прибыл в пять часов пополудни. Весьма разборчивый в одежде, но невнимательный к гигиене, он уже несколько лет тащил тяжкое бремя ответственности за сокращение невообразимого внешнего долга, не имея для того никаких средств. Целыми днями он сидел, обхватив голову руками, и пялился в документы, подтверждавшие невыполнимость его задачи, а по вечерам избавлялся от чувства собственной никчемности в объятиях небезызвестных сговорчивых дам, чей гонорар вносил в графу «личные расходы», тем самым еще больше отягощая бюджет страны.

Войдя в кабинет, министр увидел, что его превосходительство Президент Республики облачен в халат персидского шелка, но богатое одеяние распахнулось и нескромно демонстрирует президентскую мошонку. В дальнейшей беседе это серьезно препятствовало ясности мышления сеньора Кориолано.

– Добрый вечер, босс, – сказал министр финансов, протягивая руку.

Его превосходительство пожал ее и нахмурился:

– Сколько раз повторять, что ко мне следует обращаться «ваше превосходительство»? Как-нибудь ляпнешь при народе – сраму не оберешься.

– Прошу прощения, босс, никак былые деньки не забуду. Знаете, мне порой кажется, мы с вами по-прежнему торгуем тушенкой в Панаме. Вот было времечко, а, босс?

Его превосходительство мысленно вернулся в прошлое и повторил:

– Да, было времечко. – Затем взял «Прессу»: – Вот послушай письмо Дионисио Виво, а потом объясни мне кое-что.

Он прочитал:

– «Не так давно колумбийское правительство получило оскорбительное предложение: оплата внешнего долга страны в десять миллиардов долларов в обмен на полную свободу от вмешательства государства в торговлю наркотиками. Естественно, правительство отказалось, что делает ему честь…» Вот что мне интересно, Эмперадор. Почему к нам никогда не обращались с подобным предложением?

– Наш долг даже для них слишком велик, босс. Наверное, им два долга сразу не потянуть, вот они и выбрали, что поменьше.

Президент страдальчески поморщился:

– Слушай дальше: «Я не согласен с теми, кто заявляет, что наркоторговля необходима бюджету страны. Установлено, что доход наркомафии составляет около десяти миллиардов долларов в год. Предположительно, девять миллиардов переправляются через Швейцарию и другие страны и вкладываются в легальные предприятия Европы и Соединенных Штатов. Оставшийся миллиард также мгновенно покидает страну – на него за границей приобретаются предметы роскоши для украшения чертогов кокаиновых царьков. Совершенно ясно, что уничтожение наркоторговли благотворно скажется на государственном платежном балансе». Объясни мне, Эмперадор, почему преподаватель философии знает об этом больше тебя? Ты всегда говорил, что страна зайдет в тупик, если не закрывать глаза на торговлю наркотиками. А на самом-то деле как?

Министр финансов оторвал взгляд от назойливой президентской мошонки и повозил ногами.

– Эти данные были опубликованы только месяц назад, я не успел вас с ними ознакомить. Они получены из источника в Соединенных Штатах, их опубликовала «Нью-Йорк Геральд Трибьюн», а потом, кажется, перепечатали наши газеты.

– И они правдивы, Эмперадор? Все так?

Сеньор Кориолано залился румянцем:

– Боюсь, наверное, да, босс. Мы очень долго действовали, исходя из ложных предположений. – Он взглянул президенту в лицо, потом снова опустил глаза. – Я собирался известить вас, но все что-то мешало, вы же знаете, так много поставлено на карту, и…

Президент с отвращением сложил газету и швырнул ее на стол.

– Послушай, Эмперадор, я не наивен. Я понимаю, почти все получают свой кусок, особенно министры правительства. Между нами, ладно? Можешь брать от них сколько угодно, но никогда не давай того, что они требуют, и докладывай мне обо всем, что знаешь, договорились? Отныне мы ни на что не закрываем глаза. Тут ставка – платежеспособность страны, и я из кожи вон лезу, пытаясь управлять банкротом, понимаешь? Когда уйду на покой, хочу остаться в учебниках истории не только победителем в войне за Свинский остров, но и человеком, который впервые за сорок лет что-то вписал в графу доходов.

– Это чудо почище расступившегося Красного моря, босс, – кисло ответил министр финансов. – Хотел бы я посмотреть.

Его превосходительство приподнял бровь:

– Поймаю тебя на утаивании или обмане – потребую расследования. Если обнаружится измена, это, дружок, пахнет расстрелом.