Леонид Жуховицкий - Умирать не профессионально

– С какими алкашами?

– Брат и племянник.

Тимур не торопил, и Буратина неохотно объяснила:

– Наташка, по сути, нищая. Сорок пять, а все в общаге, шансов никаких. И мужик у нее из общаги. Если участок продать, купит однушку в Подмосковье, хоть поживет напоследок как человек. Ей же через десять лет на пенсию. И никакого другого варианта точно не будет. А эти подонки про мать сто лет не вспоминали, сейчас вот вылезли!

– Судиться станет?

– Не знаю. Но чего-то делать придется. Она меня подменяла, а теперь просит выйти, пока она в своем Тамбове будет воевать. Дашь на билет?

– Так и я с тобой поеду.

– Еще чего! – возмутилась девчонка. – Тебе-то зачем? Отдохни!

– От чего?

– От всего.

– Да я не устал.

Буратина жестко сказала:

– Не валяй дурака. А то решу, что жизнь тебе испортила.

– Ну, погоди, – попробовал защититься Тимур, – что я тут буду один делать?

– Тоже мне, проблема, – отмахнулась девчонка, – бери полотенце, пошли.

– Куда?

– На пляж, естественно.

На берегу она сразу свернула к северу, на лежбище нудистов. Он шел за ней, прикидывая, как бы помягче настоять на своем и уехать вместе. На хрена ему этот отдых, что он, моря не видал?

Но у деревянного человечка была своя программа. Она махнула рукой, как разбитная продавщица в универмаге:

– Выбирай!

– Что выбирать? – не понял он.

– Бабу, что же еще.

Тимур растерялся, и она бросила почти зло:

– Ну, чего смотришь? Ты мужик, тебе без бабы нельзя. Меня-то не будет! Вот и выбирай.

Хохмит, что ли? Тимур молчал, чувствуя, что ни скажет, выйдет глупо.

– Лопух ты, Тимоха, – сказала она, – ладно, хрен с тобой, сама выберу.

Осмотрелась, оценила увиденное и спросила негромко:

– Вон та годится? На синем матрасике.

Девчонка, на которую показала Буратина, была молоденькая, примерно ее ровесница, шоколадно загорелая. Тимур ошарашенно развел ладони:

– А если она с парнем?

– Тогда облом, – хмуро сказала девчонка, – другую найдем. Садись вон туда, под камень.

Она подсела к шоколадной нудистке. Та вежливо приподнялась на своем надувном матрасике. Разговор у них длился минут десять. Потом обе посмотрели на Тимура и еще о чем-то потолковали. Картинка была что надо, но наслаждаться зрелищем Тимуру мешало его идиотское положение: хрен ее знает, что там Буратина про него несет.

Наконец чужая девчонка снова легла на живот, а своя вернулась.

– Не парься, – сказала она, – все путем. Пошли поплаваем. А ее потом заберем и за билетом сходим. Или могу автостопом, как скажешь.

– Еще не хватало! Ищи тебя потом по моргам. Чего ты ей сказала?

– Что надо, то и сказала. Что офицер в отставке, тебя жена бросила, чуть не застрелился, но я тебя спасла.

– Как спасла? – изумился Тимур. – Пистолет отняла?

– На хрена мне твой пистолет! Как бабы дураков спасают? Другого способа пока не придумали. Теперь она будет спасать. Девка вроде хорошая, из Вологды, Анжелкой зовут. На пару недель тебе хватит. А в Москву вернешься, опять я буду спасать.

– Ты серьезно, что ли? – все еще не верил он.

– Дурак ты, Тимоха, – сказала Буратина и все же, хоть и с ухмылкой, сочла нужным объяснить: – У нас же с тобой вроде роман. Не могу я тебя тут одного бросить, чтобы водку глушил и по блядям ходил, меня позорил. А Анжелка – девка нормальная, студентка. То, что надо.

– А если она…

– Какое, на хрен, если, – оборвала Буратина, – она, по-твоему, что – сюда загорать приехала? Ей тоже хочется отдохнуть по-человечески!

Ситуация была нелепая, но для девчонок, оказалось, нормальная. Когда Тимур с Буратиной, вдоволь наплававшись, собрались уходить, шоколадная новобранка уже надела майку с шортиками, сдула свой матрасик и втиснула его в пляжную сумку. Тимуру она протянула ладошку, назвала имя, которое он уже знал, и задала пару вежливых вопросов про погоду, причем на «вы».

– Да ты чего? – поставила ее на место Буратина. – Он тебе что, начальник?

Анжелка засмеялась и легко перешла на «ты».

В кассе билетов, естественно, не было, но Тимур подошел к дремавшему в теньке охраннику, они поняли друг друга, и малый в форме велел подойти за полчаса до поезда. Времени хватило на все – и поужинать, и со звоном попрощаться, и договориться о встрече в Москве. Потом, как раз вовремя, пришла Анжелка. Буратина стала собирать свои вещи, Анжелка раскладывать свои. Вот такая получилась молчаливая рокировка.

На станцию пошли втроем. Давешний охранник со служебного хода прошел в кассу и вынес билет. Возле кирпичного шалманчика распили прощальную бутылку местного сухого. Просвистел, приближаясь, поезд. Буратина, совсем как жена со стажем, степенно расцеловалась с Тимуром и после легкой заминки обнялась с шоколадной заместительницей.