Инго Шульце - Simple Storys

Д-р Холичек опять убегает от меня, но сейчас ветер дует ей в спину. Она почему-то обхватила себя за локти. Я зову ее. Она не реагирует и скрывается за ближайшим автобусом.

Возвращается прихрамывая. Ее правое колено разбито. Стоя передо мной, она проводит руками по лицу, откидывает назад волосы.

– Он утверждает, будто тут ничего нет. Я настаивала, чтобы он меня пропустил. Он говорит, они обыскали весь кювет и откос, и если бы барсук лежал здесь, они бы его нашли. Но барсук был действительно мертв, вы понимаете, он дергался, а потом умер.

Я спрашиваю, что с ее коленом.

– Он был мертв, – повторяет она. – Полицейские никого не пускают, никого. А если найдут что, то позвонят в музей. Непременно позвонят. Если же нет, нам придется вечером еще раз приехать сюда или после полудня, когда все здесь закончится, когда они это – уберут.

– Уберут что? – спрашиваю я.

– Они не дают никаких объяснений, абсолютно никаких.

– Давайте-ка теперь я поведу машину, – говорю я и подставляю левую руку, чтобы д-р Холичек могла за нее держаться. Кто-то дважды сигналит. Мы не смотрим в ту сторону.

– Спорим, они позвонят еще раньше, чем мы доберемся до музея? – Желтый брелок с ключом от машины воспроизводит надпись на дорожном щите: «Следующие 15 км – коалы». Я открываю для д-ра Холичек боковую дверцу. – Они позвонят в ближайшие несколько минут, я вам гарантирую, и Ханни не будет знать, куда мы подевались, небось подумает: завернули в хорошее местечко и развлекаемся, вместо того чтобы искать барсука. Вот увидите, у вас еще будут с ней неприятности. Но я ей все объясню. Это никуда не годится, чтобы так отшивали людей. И отшивают-то всегда одни и те же! – Д-р Холичек чихает и вытирает нос тыльной стороной ладони. – Только потому, что этот полицейский такой тупица, у вас, может, будут неприятности. Им только дай повод – они рады показать свою власть.

Я чуть опускаю спинку и включаю мотор. Д-р Холичек хватается за рычаг под своим сиденьем и надолго застывает в такой позе. Ее колено кровоточит.

– Браслетка от часов, – говорит она, – за что-то зацепилась. Вы не поможете?

Она не двигается. Так и сидит, нагнувшись вперед, держа руку под сиденьем. Я не глядя нащупываю ее запястье, нечаянно задевая и икру. Я понятия не имею, как освободить ее руку. Ищу застежку браслета. Д-р Холичек, видно, полностью положилась на меня. Я пытаюсь повернуть ее кисть. Колготки на ней в таком виде, что их можно спокойно выкидывать. Я наклоняюсь ниже, моя голова чуть ли не ложится на ее бедро. При этом я снизу от приборной доски смотрю в окно. Машины не попадают в поле моего зрения. Я вижу только брезентовые навесы грузовиков и над ними – затянутое тучами небо.

Внезапно ее рука оказывается свободной. Я выпрямляюсь. Давешняя «скорая помощь» медленно проезжает мимо нас уже с выключенной мигалкой.

На обратном пути я все время слежу за тем, чтобы не приближаться ни к краю дороги, ни к разделительной полосе. Мои руки держат руль в точности так, как нас учили в автошколе: «без десяти минут два», то есть справа и слева они лежат примерно на половине высоты верхнего полукружия.

Перед первым перекрестком со светофором я останавливаюсь, потому что фрау Холичек на мои вопросы не отвечает. Я не знаю, куда ехать дальше. Наконец она неуверенно называет свою улицу и номер дома.

– Это на канале? – спрашиваю я.

Мне удается припарковаться перед ее подъездом. – Приехали! – говорю я и выключаю мотор. Я нарочито долго вожусь в кабине, возвращаю спинку в прежнее положение, поправляю зеркальце заднего вида, вытаскиваю ключ. И спрашиваю, не плохо ли ей. Я вижу в зеркальце двух парнишек со школьными портфелями, слышу их шаги по асфальту. Они обходят нашу машину, один справа, другой слева. И бегут опять рядом, на ходу оборачиваясь на нас. Я еще какое-то время сижу рядом с фрау Холичек. Потом говорю, что мне пора. Вылезаю, жду еще минутку и наконец захлопываю дверцу.

Перед нашим музеем бушует седьмой класс. Учитель и Ханни беседуют у кассы.

– Вы знакомы? – спрашивает Ханни, переводя взгляд с него на меня и обратно.

– Бертрам, – представляется он. Мы быстро протягиваем друг другу руки. Ребята натаскали грязи – листья прилипли к полу даже в выставочном зале. Перед витриной с «крысиным королем» [18]лежит надкусанное яблоко. Поднимаясь по лестнице, я слышу, как в моем кабинете звонит телефон. Когда я добираюсь до него, он уже молчит. Я выдергиваю штекер и сажусь к препараторскому столу перед чучелом славки.