Антон Соя - Порок сердца

— Ты мне мешаешь, иди выпей!

Шарик, медленно завершая кружение, завис на какое-то мгновение между двумя ячейками. Катя затаила дыхание… и он упал не в ту ячейку.

— Ты опять проиграла, пойдем! — Женя дернул Катю за руку.

У стола, как всегда некстати, неожиданно материализовалась Лена, выглядевшая на все сто. Сегодня она явно косила под Одри Хепберн — кроме любимых очков, белая шляпка с черной полосой вдоль тульи, белое платье и белые туфли с черными бантиками на высоких каблуках. В правой руке у нее был бокал с минералкой, мизинец — игриво отогнут. Лена с удовлетворением заметила, что ее наряд произвел необходимое впечатление, и благосклонно обратилась к Кате:

— Как дела, Катюша, я вижу — тебе все больше нравится играть?

— Да уж. Что-то, Ленок, мне сегодня не везет!

— А как дела в клубе? — Ленивая интонация показывала, что этот вопрос Лена задала чисто из любезности.

— Меня с премьеры сняли.

— Не может быть, que pasa? [21] Что случилось? (исп.). Ты же так здорово держалась на сцене! — На холеном лице Лены отразилось нешуточное сочувствие.

— Лена, тебе Михалыч врать не будет, — Катя заговорила умоляющим тоном, — может выяснишь, почему меня сняли? Я не очень поняла, да мне толком и не объяснили.

— Конечно, мы же подруги. Обязательно выясню, — Лена была сама любезность, — но, увы не знаю когда. Я завтра уезжаю, на сколько — no se [22] Не знаю (исп.). . Ладно, ребятки, что-то мне сегодня тоже не везет. Я, пожалуй, пойду. Всем пока. — Она поправила темные очки в белой оправе, развернулась и поплыла прочь.

— Женя, у меня еще есть пара фишек, — взмолилась Катя, — ты иди, я сейчас отыграюсь и приду.

Женя взглянул на Катю и понял, что сделать с ней ничего не сможет, ну не бить же ее. Ладно! Пусть все уже проиграет, тогда посмотрим. Он вернулся за столик и заказал себе текилы. Через какое-то время пришла хмурая Катя.

— Как это ни странно — мне опять не повезло. Все из-за тебя, мумитролыцик!

Женя решительно встал из-за стола.

— Все, мы уходим, всем пока!

Он взял Катю за руку и, несмотря на ее вялое сопротивление, вывел из казино.

По дороге он не смог сдержаться и вылил на нее все скопившееся раздражение:

— Что на тебя нашло? Ты чего играть полезла? Пусть играют, у кого денег до хрена, тебе-то куда!?

Но Катя была не расположена слушать его наставления, она барахталась в своих расстроенных чувствах. Проигрыш ее сильно задел, и она шла, вычисляя, где допустила ошибку. На нотации Жени она вяло ответила словами Эллочки Людоедки:

— Не учите меня жить — лучше помогите материально.

— Будешь играть — тебе никто не поможет. Сколько ты сегодня просадила?

— Жень, не будь занудой, все равно делать было нечего! Лучше поцелуй меня, ну пожалуйста!

— Ну и глазки! Да ты все еще под кайфом! Хороша подружка! Думал — из приличной семьи, а тут раз тебе-и игра, и наркота! Права твоя мать, нельзя тебя было из-под юбки выпускать. Теперь я буду тебя контролировать. Так что, Кать, давай-ка перебирайся ко мне.

Катя отстранилась от него и посмотрела с грустью:

— Женич, ты отстал от жизни, я уже пять дней у Папагена живу.

Новость просто ошарашила Женю:

— Как это? А почему я ничего не знаю? Ты чего мне не сказала-то?

— Как-то не получилось. Когда мамаша узнала, что я, мерзавка, ночи не на работе провожу, а у тебя дома, помнишь ты меня провожал с утра, а она нас на лестнице застукала, она мне такой разгром учинила. Мать с тем, что я в ночном клубе «пляшу», никак смириться не могла, а тут еще и ты. Она мне такого напорола: и про разврат, и упадок нравственности, и про то, что она не для того меня растила и всю душу в меня вкладывала, чтобы я так низко пала. Я тоже давай ей правду-мат ку пороть про то, что танцы и ты — это моя судьба, и мне от судьбы не уйти. Ну, мать сказала, что ни за что не сделает из своего дома притона. А я: и пожалуйста, тогда найду другое место, где меня примут и не будут считать шлюхой. Папаген меня сироту и приютил.

— Так надо было ко мне сразу! Ты чего?!

— Да я тебе звонила тогда, а тебя дома не было, искала тебя по всему городу, но ты как сквозь землю провалился. Я сейчас к Папагену двину, а то ведь расстроится, бедолага, что меня долго нет.

— Катя, а как же я?

— Не сегодня, Женич.

— Я по тебе так соскучился, мы счас Папагену звякнем, что ты со мной, он волноваться и не будет. — Женя обнял и поцеловал Катю.

— Я даже не знаю… — В голосе Кати зазвучало сомнение.

— Вот и умница, пойдем! — Женя вновь поцеловал Катю, и, крепко сцепив руки, они пошли к нему домой.