Джозеф Хеллер - Что-то случилось

– Нет, было. Не то не сказала бы так.

– А ты не можешь ко мне не придираться?

– Вечно она твердит тебе, что не выносит меня, и вечно заявляется ко мне в кабинет и твердит, что не выносит тебя, и начинает со мной собачиться – не из-за одного, так из-за другого.

– Она просто не умеет придумать, о чем с тобой заговорить.

– Что же прикажешь делать?

– Она стесняется.

– Меня?

– Потому-то она так часто и приходит тебе мешать. Ей хочется, чтобы ты уделил ей немножко внимания и сказал, что она хорошенькая.

– Когда она обрушивает на меня кое-какие свои высказывания, она бывает вовсе не такая уж хорошенькая.

– Неужели она, по-твоему, не хорошенькая?

– А по-твоему?

– Она могла бы быть хорошенькой. Даже очень хорошенькой, если б немного похудела и хоть немного заботилась о своем лице и о волосах.

– Зачем же у нас вечно еда, от которой толстеют, и полон дом конфет, сладких пирогов и мороженого?

– Верно. Сама не знаю зачем. Забываю.

– У нас никто этого не любит, только ты. И она.

– Больше не буду.

– Я не знаю, о чем с ней разговаривать.

– А она не знает, о чем разговаривать с тобой.

– Ну что мне ей ответить, когда она называет себя толстухой и уродиной и просит сказать по-честному – считал бы я ее хорошенькой, не будь она моей дочерью? Понравилась бы она мне? Она не толстуха и не уродина и сама это знает. Что же мне прикажешь говорить?

– Она не знает, о чем еще с тобой говорить. Боится заговорить о чем-нибудь еще. Я и сама не знаю, о чем с тобой разговаривать. Мне и с ней трудно разговаривать.

– Что ты несешь?

– Мы никто не знаем, что тебе сказать. Ты вечно злишься. Сразу на стену лезешь.

– Да брось ты.

– Нет, правда. При тебе мы чувствуем себя круглыми дураками. Ты нарочно этого добиваешься.

– Ну, не такой уж я изверг.

– Вот, может, если б ты раньше возвращался домой или пореже ночевал в городе…

– Какое это имеет отношение к нашему разговору? Я работаю допоздна.

– Или уж бывал бы дома реже. Без тебя мы иногда отлично ладим.

– Так может, мне вовсе не приходить домой?

– У меня этого и в мыслях не было.

– По-твоему, нам лучше развестись?

– Нет. Сам знаешь. Что это ты так сразу про развод?

– Чем ты недовольна?

– Ничем. Зря я так сказала. Не знаю. Сама не знаю почему. У меня ничего такого и в мыслях не было.

– Нет, было. Не то не сказала бы так. Что на уме, то и на языке.

– Это и к тебе относится. Она думает, ты ее ненавидишь.

– Ничего подобного. Только изредка. Когда она доводит меня до белого каления.

– Она говорит, ты никогда на нее не смотришь.

– А что это значит, черт возьми?

– Что ты не смотришь прямо на нее, даже когда разговариваешь с ней. Она говорит, ты смотришь куда-то в сторону. Такие вещи она замечает. Она думает, ты так ее презираешь, что даже не можешь себя заставить на нее поглядеть.

– Она спятила. Ничего подобного.

– А ты на нее смотришь?

– Конечно. Нет, не знаю. Наверно, смотрю. А почему бы и нет?

– Она думает, ты ее не любишь.

– Неправда.

– Ты ее любишь?

– Конечно. А ты?

– Сам знаешь, что люблю.

– А ведь всегда ее отчитываешь. Больше моего.

– Она боится.

– Чего?

– Тебя.

– Бред собачий.

– Мы никогда не знаем, в каком ты настроении.

– Такая уж у нас жизнь.

– Никогда не знаем, что при тебе можно сказать, боимся нарваться на грубость.

– Я сам боюсь.

– Чего?

– Что значит чего? Тебя. Всех вас. Прямо на цыпочках хожу, такие вы все недотроги, черт вас возьми, и так всего боитесь. Приятно мне, по-твоему, что вы меня боитесь? Я тоже никогда не знаю, что сказать, – того и гляди кого-нибудь нечаянно заденешь. Да с вами хуже, чем с Грином, или с Артуром Бароном, или с Горацием Уайтом. Вечно я как на иголках, и это у себя дома. Неудивительно, что я столько кричу. А я правда много кричу?

– Теперь только и делаешь, что кричишь.

– Иногда это выходит нечаянно.

– Тыстал такой раздражительный.

– Я теперь все время раздражаюсь. И все время усталый.

– Может, ты слишком напряженно работаешь?

– Не так уж напряженно. Просто много волнений.

– Может, тебе поискать работу полегче?

– Ты что, не слышишь, что я говорю?

– Не такую напряженную.

– Я ж сказал: я работаю вовсе не напряженно.

– Ну, может, надо поискать другую работу.

– Я как раз и стараюсь получить другую работу.

– Она будет тяжелей или легче?

– Думаю, легче. Ответственности больше, зато нажим куда меньше. Денег больше. Волнений больше. Не знаю.