Джулиан Барнс - Глядя на солнце

Грегори перестал собирать самолеты. И вскоре, как показалось Джин, он начал бриться, сменил свои детские очки с мягкими металлическими дужками на очки в роговой оправе; сквозь свои очки в роговой оправе он начал поглядывать на девочек. Не все девочки поглядывали в ответ на него.

Они продолжали убегать даже после смерти Майкла. Подростком Грегори перепробовал десяток школ. В каждой он быстро присоединялся к той безопасной анонимной группе ребят, которые не подвергаются травле, но и не становятся популярными. Никто не мог бы найти в нем что-нибудь отталкивающее, но не было и причин, чтобы он вызвал у кого-то симпатию. Из угла десятка площадок для игр он наблюдал шумное беснование сверстников. Джин помнила, как он в четырнадцать лет сидел в придорожном ресторане, где она была помощницей управляющего. Ресторан седлал шоссе. Грегори сидел за столиком у запыленного зеркального окна и играл в компьютерные шахматы, которые ему подарил Лесли. Доска, на которой не хватало двух пешек, попискивала, сообщая свой ход и язвя противника. Грегори сидел там и благодушно улыбался клетчатой доске, словно одобряя ее человечность. Порой, ожидая, пока компьютер принимал решение, он переводил взгляд на машины на шоссе под ним, на стенающие потоки людей, торопящихся куда-то еще. Он смотрел на них без всякой зависти.

А Джин не смотрела вовсе. Она не отводила взгляда от работы, потому что было так соблазнительно легко посмотреть вниз из окна ресторана и оказаться затянутой в кильватерную струю какой-нибудь семейной машины с палаткой и спальниками на крыше, или какого-нибудь открытого спортивного автомобиля в вихре волос и смеха, или, на худой конец, какого-нибудь грязного фургона, перевозящего уголь из одного графства в другое. Как может Грегори сидеть здесь так флегматично, кивая своему пищащему другу, не захлестнутый волнами проносящихся машин? Ее работа в придорожном ресторане была хорошей, но оставалась она там недолго.

Наконец, когда Грегори стал достаточно взрослым, чтобы его можно было оставлять одного, Джин принялась путешествовать. После смерти ее родителей остались кое-какие деньги и еще больше от Майкла. Грегори убеждал ее потратить их на себя. Теперь, на середине своего шестого десятка, она испытывала желание оказаться где-то еще, где угодно. Она повидала значительную часть Англии, пока растила Грегори; но бегство не засчитывалось как путешествие. Временная подруга объяснила ей, что ее новая потребность была, по всей вероятности, заменой секса. «Разверни свои крылья, Джин», — сказала эта девушка двадцати пяти лет, которая свои разворачивала уже так часто, что перепонка растянулась до толщины папиросной бумаги. Джин подумала, что в большинстве своем вещи не составляют замену другим вещам, они существуют сами по себе. «Мне хочется путешествовать», — ответила она просто.

Исследовать неведомые земли у нее желания не было, и к приключениям ее не тянуло. Вначале она отправлялась на экскурсии по европейским городам: три дня мельтешащих поездок на автобусе с положенными посещениями музеев, три дня заказывания по меню блюд, которые, надеялась она, ее удивят — чаще всего и удивляли. Ездила она одна, и если ей и не хватало Грегори, ощущение одиночества она испытывала редко. Она обнаружила, что компанию ей могут составить самые простейшие вещи: газета, языка которой она не понимала; застойный канал с нефтяными пятнами в обилии радуг; витрина какого-нибудь незатейливого аптекаря или свирепой мастерицы корсетов; уличные углы с запахами кофе, дезинфицирующих средств и мусорных бачков.

Как-то осенью Лесли поведал о куше, сорванном на скачках, и купил ей однодневную экскурсию к пирамидам на «Конкорде». Такое сочетание экстравагантности и банальности: от возбуждения она забыла спросить у дяди клички лошадей-победительниц. Джин позавтракала высоко над буреющими пшеничными полями Англии и перекусила в каирской «Холидей Инн». Ее стремительно протащили через каирский Базар; ей на голову нахлобучили головной убор Лоренса Аравийского для группового снимка и взгромоздили на верблюда, а в заключение показали пирамиды и Сфинкса. Так близко от Каира! А она-то всегда воображала, что Сфинкс угрюмо таится среди сыпучих песков и что Великая Пирамида встает в зыбкой дали над опасным совсем лунным ландшафтом пустыни. Но, чтобы увидеть их, потребовалось только проехать на автобусе через пригород Каира. Одно из Семи Чудес Света оказалось приманкой для однодневной экскурсии.