Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

Я опять позвонил в справочную, чтобы проверить, не соврал ли мне оператор. Нет. Тогда я попросил позвать к телефону их начальницу, представился мистером Финном Эрлом и гневно сказал этой старой перечнице, что мне немедленно нужно позвонить семье Лэнгли. Вопрос жизни и смерти. Но мистеру Финну Эрлу номер тоже не дали.

Майя сделала первый шаг, и теперь была моя очередь показать, что я заинтересован в продолжении. Но как дать понять человеку, что ты умираешь от желания его видеть, и при этом не выглядеть жалко? Я хотел, чтобы она знала, что нравится мне, но боялся показаться назойливым. Что ж, можно было бы позвонить кому-нибудь, кто знает ее номер. Например, Леффлеру. Но он наверняка намекнет миссис Лэнгли, что один молодой человек, кажется, увлекся ее дочерью. Джилли? Она точно знает номер Брюса, учитывая то, чем они занимались в лесном домике. С другой стороны, она обязательно ему скажет. Сто процентов. Воображаю, как Брюс начнет глумиться над моим щенячьим восторгом. Если даже он будет дразнить не меня, а Майю, то все равно это малоприятно. Вообще-то, полицию в это дело вмешивать не следует. Это вроде бы не подсудное дело. По крайней мере, пока. Но он обязан докладывать обо всем Осборну. Тот, естественно, скажет моей матери, а уж она поднимет такой шум… Я не хотел, чтобы кто-то знал, как это для меня важно. Особенно Майя.

Тут мой взгляд упал на книжную полку, справа от камина. Там стоял толстенный черный том «Светского календаря» – название было написано алыми буквами. Понятия не имею, почему я решил его открыть. Судьба? Божеское провидение? Странное чувство удовлетворения, возникающее, когда ты видишь, что твоей фамилии в справочнике нет? Эта библия снобов стала ответом на мои молитвы. Семье Лэнгли там было посвящено полстраницы. Еще там была хренова туча других людей, до которых мне не было ровным счетом никакого дела. Из книги я узнал о прозвищах членов их семьи (хотите верьте, хотите нет, но дочь Осборна дразнили «Бульдозером»), их возрасте (Майя была на несколько недель старше меня), клубах, чьими членами они являлись («Рэкет», «Юнион», «Джупитер Айленд», «Мэдстоун», «Бэт энд Теннис», «Флейвалль Хант»), учебных заведениях, которые они посещали: отец – колледж Сейнт-Марк и Йель, мама – школу Вассар и мисс Портер. Майя тоже воспитывалась в заведении мисс Портер, а Брюс – в школе Хотчкисс. Сейчас он учился на первом курсе Гарвардского университета. Но, самое главное, там были телефоны их владений. А их было немало: шикарная квартира в Нью-Йорке, ранчо «Голубые просторы» близ городка Ист-Гемптон и «Большая сосна» у курорта Джексон Хоул (штат Вайоминг), дом «Петит Кюль да Сак» на острове Сент-Бертелеми в Карибском море, и – ура! – усадьба «Холодный ручей», г. Флейвалль (штат Нью-Джерси). Я был вне себя от счастья!

Наверное, стоило сперва отрепетировать свою речь, но я слишком нервничал и жаждал услышать ее голос. Мне было страшно ей звонить, и в то же время я с ума сходил от нетерпения. Потом хладнокровно набрал ее номер. Раздались гудки. Трубку сняла горничная. Могло быть и хуже.

– Усадьба Лэнгли.

– Майя дома?

– Позвольте узнать, с кем я говорю?

– Это Финн Эрл. Э-э… Вы меня не знаете, но… – Я говорил так робко, будто пытался продать ей страховку. – Это тот самый парень, который свалился с дерева. – Сказав последнее предложение, я поморщился.

– Ах, вот как. – В ее голосе мне почудилась ирония. Потом служанка вежливо сказала:

– К сожалению, в данный момент ее нет дома. Хотите оставить для нее сообщение?

– Нет. То есть да.

Что же ей сказать? Я открыл рот, но не мог произнести ни звука. Надо было раньше об этом подумать. Мне даже дышать стало тяжело.

– Извините, я вас не слышу. Повторите, пожалуйста, что вы сказали. Что мне ей передать?

– Просто скажите, что звонил Финн. – Я уже собрался положить трубку, как вдруг вспомнил, что не сказал самое важное. – Подождите! Мой номер… – Я посмотрел на аппарат. – 472-8998.

Девушка положила трубку. Поняла ли она меня? Я так быстро пробормотал свой номер… Или она все-таки разобрала мой лепет? Ясно одно: я вел себя, как полный дурак. И это еще с горничной. Что же будет, когда к телефону подойдет Майя? Может, позвонить еще раз и продиктовать номер, чтобы девушка смогла его записать? Всякий нормальный человек поступил бы именно так. Но не тот безумец, в которого я превратился.

Расхаживать вокруг да около телефона, ожидая, когда он, наконец, позвонит – очень утомительное занятие, особенно если вы на костылях. Пока я кружил по нашей гостиной, то прошел четверть мили, не меньше, а когда телефон все-таки зазвонил, так изумился, что забыл о том, что между мной и диваном стоит журнальный столик. Я добрался до аппарата на четвереньках, схватил его, уронил на пол, поднял, и, стараясь говорить спокойным голосом, как хладнокровный и собранный человек, сказал: