Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

В тот день, когда я вернулся с этой вечеринки онанистов в Ист-Гемптоне, нам позвонил Брюс и пригласил нас с мамой на ужин. Теперь мы обедали у них три-четыре раза в неделю. Мы, конечно, не были членами семьи, но, казалось, нас связывают кровные узы. То, что мы были связаны с кланом Осборна, помогло маме получить членство в Обществе садовников и Женском гольф-клубе. Но сегодня был особенный день. К нам собирался присоединиться мистер Лэнгли.

Меня не очень смущало то, что его движения/моторика все еще была заторможенной, и еда чаще приземлялась у него на коленях, чем во рту. Но когда он внезапно спрашивал: «А где же Майя?», разговор замирал.

Каждый раз Брюс терпеливо объяснял ему:

– Я же говорил тебе, папа, помнишь? Майя решила принять участие в выставке лошадей в Европе.

– А где именно? – нетерпеливо, словно ребенок, настаивал мистер Лэнгли, заглатывая еду.

– На прошлой неделе она была в Голландии. А завтра начинается выставка

– где-то около Брюгге. Она продлится четыре дня. Майя сказала мне, что думает о тебе каждый раз, когда просит добавить полить кетчупом картошку-фри.

Брюс врал так изобретательно и изящно, что я и сам был готов поверить, что моя возлюбленная объедается жареным картофелем где-то в Бельгии. Но мистеру Осборну явно не нравилось то, что он лжет. До того, как подали десерт, он четыре раза вставал из-за стола. Сначала – чтобы выпить таблетки, затем – чтобы взять сигарету. Потом ему понадобилась спичка. Наконец, он сказал, что ему нужно сделать срочный телефонный звонок.

– Я так скучаю по Майе, а тут еще эти разговоры… Господи, когда же она найдется.

Когда сиделка мистера Леффлера отвезла его наверх, чтобы он поспал, Брюс попросил меня сходить за Осборном. Он сидел в биллиардной, жевал незажженную сигару, комкал фотографии своей семьи и швырял их в мусорную корзину. Но у него было такое плохое настроение, что ему даже не хотелось кричать «Гол!».

Когда мы спустились в столовую, он велел дворецкому принести фисташкового мороженого и немного шоколадного печенья. Мама решила переменить тему: она стала мягко, но настойчиво спрашивать Осборна, действительно ли одна из его компаний собирается купить другую – ту, которая собирается производить какие-то нелепые приборы, при помощи которых по телевизору можно будет смотреть старые фильмы. С тех пор, как она стала встречаться со своим финансистом, она стала довольно навязчиво выпытывать у Осборна информацию, которую можно было бы использовать при игре на бирже.

Осборн разломал печенье и стал соскребать желтыми зубами ванильную начинку.

– Извини, Лиз, но сегодня я не в том настроении, чтобы посвящать постороннего человека в тонкости коммерции. – Мама покраснела так, будто он дал ей пощечину. Я улыбнулся: не потому, что она выставила себя полной дурой, а потому, что Осборн, оказывается, не совсем потерял голову от горя.

Потом старик забросил в рот печенье без начинки и попросил, чтобы ему принесли бренди. Вдруг у него улучшилось настроение.

– По-моему, я до сих пор не поздравил Финна с днем рождения. С меня подарок!

Я опустил глаза и прекратил уплетать десерт. Надеюсь, он имеет в виду мотоцикл.

– Что вы, вы ничего не должны! Мы вам так обязаны…

– В данном случае возражения не принимаются.

– Главное – не спрашивать ничего об акциях. – Мама сделала вид, что приняла это за забавную шутку.

Осборн, причмокивая, отхлебнул бренди.

– Мне бы хотелось, чтобы бы ты учился в колледже Сейнт-Марк. За мой счет. – Это, конечно, был не мотоцикл, но таким образом можно было сбежать из Флейвалля. Я был первым и единственным получателем стипендии, учрежденной Огденом К. Осборном. И мама не имела к этому никакого отношения – сначала она изумилась, а потом так обрадовалась, что кинулась обнимать старика, опрокинув при этом стакан с водой.

– Благодарю вас, – сказал я, пожимая ему руку.

– Да не за что, Финн. Мне пришлось всего лишь пообещать им отстроить новую библиотеку. Брюс потрепал меня по щеке и радостно заметил, что теперь я буду жить в том же общежитии, в котором раньше жил он. А Осборн намекнул, что у него есть одно условие.

– Лиз, надеюсь, ты не подумаешь, что я слишком много себе позволяю, но мне бы хотелось самому отвезти Финна в колледж и проследить за тем, как он там устроится. Мы поедем с ним вдвоем, согласна?

Мой успех был и ее успехом тоже, и она, конечно, жаждала разделить мой триумф. Но мама боялась, что Осборн передумает.