Александр Иличевский - Перс

Два офицера слетели с трапа и маршем направились к нам, неся в руках лоснящиеся портфели и помахивая офицерскими жезлами. За ними потянулись приближенные шейха: казначей, доктор, управляющий — все в бедуинских платках и развевающихся одеяниях из верблюжьей шерсти. Охранники в униформах цвета хаки отбежали от одного из «боингов» и веером выстроились на поле.

Первый «С-130» опустил челюсть, на пандус выдвинулась фура. За ней выкатились и рассредоточились разнокалиберные транспортные средства: канареечно-желтые, алые, черные и белые. Другие самолеты, приземляясь один за другим, стали проворно опорожняться. Сбившись гурьбой, дымя, с диким грохотом транспорт повалил на нас: десятитонные водовозы и бензовозы — дюжина за дюжиной, — постепенно вытягиваясь в строгую шеренгу, «ранглеры», «рейндж роверы», «лэнд крузеры», приседая, слетали с пандуса. Все они отличались особой оснасткой для повышенной проходимости: открытый верх, усиленная, подъятая подвеска, амортизаторы с длинным ходом, мускулистые пружины, злые шины. Водители, одетые в бедуинское платье, были в черных очках, несмотря на то, что ночь стояла чернее дегтя. Рев моторов, щелканье коробок передач, уханье пневматических тормозов раздирали барабанные перепонки. Вопли людей, с флажками в руках управляющих разгрузкой, выныривали из грохота, по мере того как самолеты извергали из себя всю эту армаду. Время от времени мелькали циклопические генераторы, кондиционерные установки, даже передвижной кинотеатр: грузовичок с платформой, на которой были смонтированы лупоглазые акустические колонки и толстенный тубус экрана.

«Шейхи привыкли быть абсолютно автономны в пустыне, — заметил тот парень с мятыми брюками. — Некоторые даже бурят артезианские колодцы». Он помотал головой, будто сгоняя наваждение роскоши, превосходившее обыденное воображение.

За время всей этой суматохи на посадочной полосе меня оттеснили от Томаса и Брюса, и я отправился их искать. Они теперь находились в компании взволнованных чиновников, стоявших в тесном кружке под крылом одного из самолетов. «Никто еще не имел дело с передвижными дворцами, и они не решаются приступить к разгрузке», — шепнул Брюс. Я посмотрел вверх и увидел громоздкую конструкцию, застрявшую на вершине пандуса. Это был специально оборудованный тягач, с его капота, выдаваясь вперед, склонялась золоченая корона.

«Когда они только начинали охотиться, — сказал Томас, — даже король Халид, даже Шейх Заид ночевали под шатром».

Хотите знать, как выглядели руины Апшеронского полка имени Велимира Хлебникова? Довольно живописно, надо признать. Чтобы рассмотреть их в те дни, достаточно было в семи километрах от Сальян съехать с шоссе под шлагбаум, ненадежно перекрывающий арку с надписью Shirvan National Park, — и понестись через степь, кренясь при объезде кустов, бугров, в сторону кордона Святого Камня. Скоро лагерь арабов появится из-за горизонта, пропадет и вдруг укрупнится, навалится — множеством красных, коричневых и белых конических форм. На фоне плоской скудности степи шатры выглядят стадом мастодонтов. Лагерь королевских соколиных охотников растянулся на двух десятках гектаров двумя концентрическими кольцами, напоминая военный лагерь Бонапарта в Египте. Внутренний городок состоит из тридцати шатров и окружен пятьюдесятью небольшими палатками, стоящими вплотную, образуя крепостную стену. Периметр охраняется солдатами, одетыми в свитера и береты цвета темного хаки. Внутренний город охраняется сотрудниками службы безопасности из свиты принца Фейзулла, предводителя Саудовской королевской охоты.

Машины стоят в стройной парковке по периметру лагеря: водовозы, бензовозы, стадо охотничьих джипов; желтые эвакуаторы с подъемными лебедками; фургон мобильной автомастерской; рефрижератор для хранения добычи. Белые спутниковые тарелки ослепляют степь.

Старик-сокольничий с птицей на запястье стоит у входа в лагерь, что-то гаркает в спутниковый телефон, который прижимает к уху через ихрам. Всего два дня было потрачено на то, чтобы поставить и оборудовать лагерь.

Шестьдесят джипов, тяжелое оборудование, палатки, шатры, топливо — все это было доставлено в Ширван из Джидды через аэропорт в Насосном.

Около сотни соколов находятся в лагере. Около двух тысяч дроф-красоток — хубар, выросших в Ширване, предназначены к убиению.

Нет, ни Хашем, ни егеря не растерялись. Растерялся я, который сначала ходил вокруг монтирующегося лагеря, а затем всю ночь прорыдал, и некому было меня утешить, потому что Хашем куда-то пропал.