Роман Савов - Опыт интеллектуальной любви

Мне стало страшно за маму, настолько она была вне себя, настолько необычным было ее поведение.

Настя продолжала лгать всем, включая меня, а сейчас вот попалась на лжи, попалась глупо, не вовремя, не открыв карты даже мне, человеку, которого, как она говорит, любит, человеку, который мог бы ей помочь. Мне стало обидно за ее глупость, за ее лживость. Захотелось проучить ее, а заодно захотелось посмотреть, как она выйдет из сложившейся ситуации.

Я чувствовал, что все еще люблю ее, но какое-то реле переключилось, поставив ее в условия эксперимента. Мне стали интересны ее реакции, система аргументации в критической ситуации. Показалось, что, проследи я все это сейчас, смогу лучше понять психологию лжи, специфику обмана.

— Что ты мне скажешь, сынок?

— Не лучше ли спросить обо всем у нее?

— Я тоже хотела тебе это предложить, но боялась, что ты не допустишь. Не торопись, не поддавайся чувствам. Осмысли все, как следует.

— Мам, я в порядке. Что ты говоришь со мной, как с маленьким? Мне и самому интересно узнать, что же все-таки происходит. Сейчас я только пойду, скажу ей, что ты хочешь поговорить, а потом приведу, хорошо?

Она кивнула.

По дороге от кухни до зала, я вспомнил Грина. Девица, желая предупредить уголовника Нока об опасности, уголовника, который хотя и был ей симпатичен, но который был чужим человеком, сказала ему, когда он понял все: "Нок, защищайтесь!"

Она сидела на диване с бледным лицом (что же у них произошло в мое отсутствие?).

— Мама хочет поговорить. — Я улыбнулся. — Приготовься.

Настя была бледна. Кусала губы. Ей впервые приходилось играть против такого сильного и умного противника, каким была мать. Складывалась крайне неприятная ситуация. Если раньше ее обман касался одного человека, а остальные рассматривались как фон для развития действия, то сейчас ей приходилось играть против нескольких, из которых один (то есть я) занимал неизвестную позицию, обладал неизвестной информацией, да и знал о ней гораздо больше, чем большинство, а второй (то есть мама) был лицом чрезвычайно заинтересованным в разоблачении, лицом, владеющим неведомой информацией. И если Настя привыкла морочить головы мужчинам, да еще и имеющим интерес к ней, то теперь ей приходилось обороняться от атаки женщины, которая была настроена решительно против.

— Настя, где ты была сегодня утром? — мама приступила к допросу.

— На работе, — бледная от напряжения ответила Настя.

— На какой?

— В поликлинике…

— Не лги. Тебя там сегодня не было. Равно, как и вчера.

— Это неправда.

— Ты смеешь отпираться даже сейчас, когда тебя уличили? Я давно подозревала, что ты лжешь. Где ты видела массажистов с такими ногтями? Где ты видела поликлиники УВД без жесткой дисциплины труда? И разве берут в поликлинику людей, не имеющих медицинского образования? Но я все думала, что мои подозрения беспочвенны. Отгоняла от себя эти мысли. Почему ты лгала? Боялась, что мы тебя прогоним только потому, что у тебя нет работы? Но у многих нет работы. Первое время как-нибудь обошлись. Неужели лучше лгать? Ты подумала о том, в какую ситуацию ставишь всех нас? Вчера я встретила свою подругу. Мы с ней вместе учились. Разговорились о том о сем. Оказывается, она работает в поликлинике. Я радостно сообщаю ей, что моя невестка недавно устроилась туда же. Она спрашивает: "Правда? В какое отделение? Кем?" Я начинаю объяснять, и вижу, как вытягивается у нее лицо: "Шиндякова? Анастасия Петровна? У нас такая не работает. Я знаю всех сотрудников, но такой у нас нет!" "Как же нет? Она же устроилась месяц назад, может, просто еще с ней не познакомились?"

Бледная, как мел, Настя напряженно слушает.

— Света обещала навести справки обо всех, кто пытался устроиться к ним в течение месяца. Сегодня мы созвонились. И знаешь, Настя, что она рассказала?

Что приходила некая девица вульгарного вида. Весьма нахально себя вела. Пыталась апеллировать к каким-то общим знакомым.

И знаешь, Настя, что было самым обидным? То, что Света со смехом сказала: "Что же, Лена, ты даже не знаешь, кто твоя невестка? Эта девица та еще штучка. Она у тебя еще и квартиры оттяпает — не только сына!"

Что ты на все это скажешь, Настя?

— Это все ложь! Я работаю в поликлинике. Она оболгала меня из зависти.

— Э, девочка! Из какой зависти? Она же тебя даже не знает! Слушай, твоя наглость переходит всяческие границы. Тебе в лицо летят неопровержимые доказательства, а ты продолжаешь запираться. Хватит играть. Здесь этот номер не пройдет.