Артур Кангин - Запах денег

Когда человек становится хорошим, то у него даже деньги не заканчиваются. За год счет в банке у Юрия Александровича почти не уменьшился. Живи и радуйся!

Мамонтов подошел к зеркалу, внимательно поглядел на себя. Высокий лоб с залысинами. Иссиня-черные глаза. В ниточку поджатые губы. Да-да, вот он Герой Нашего Времени! Аристократ, интеллигент и просто душка.

Наконец-таки он осуществил то, о чем думал всю жизнь.

Все 70 лет!

Но что впереди?

Стоп-стоп… Что впереди?!

Могила!

И чем лучше сейчас, тем жутче грядущее.

Мамонтов испугался.

О, если бы он остался жить в своей прежней жалкой каморке с тремя черными котами-засранцами, грезя о возможной славе, он был бы более счастлив, чем теперь, когда эту славу получил в изобилии.

Юрий Александрович срочно позвонил в комитет своих премий и сообщил о замораживании спонсорских проектов.

«Желтая» пресса поорала пару недель о его вызывающем поступке, а потом заткнулась навечно.

И как же жить дальше?

Тихо, скромно и в свое удовольствие. А для этого нужна молодая жена, красотка лет этак 18-ти.

Женщине на цветение дается всего каких-нибудь 5–7 лет. Потом они начинают походить на ветшающее общественное здание.

Юрий Александрович стал знакомиться с девушками на улице, в общественном транспорте. Те от него шарахались, как от прокаженного. Неперспективен! Все-таки 70 лет…

Тогда Мамонтову пришлось обратиться в агентство, к дорогостоящей свахе Прасковье.

— Найду тебе девку, что царицу, — бабка Прасковья трубно высморкалась в клетчатый мужской платок. — Не грусти, соколик!

И ведь, правда, нашла! И какую!

19 лет. Мисс Петрозаводска. Русая коса до попы. Взгляд серых глаз с поволокой разит насмерть. Звать Олеся.

Под венец! Срочно!

И все-таки Юрий Александрович решил не спешить. Прощупать невестушку. Вдруг обернется стервой.

Водил ее в рестораны, на выставку марокканских зодчих, в зоопарк, даже в Уголок Дурова.

И везде Олесенька показала себя с лучшей стороны. Умна, начитана, обожает животных. Значит, и его черных питомцев полюбит.

— Ты хоть понимаешь какую фамилию будешь носить? — Юрий Александрович угрожающе шевелил седыми бровями.

— Мамонтова, — серьезно отвечала Олеся. — Одна из самых знатных фамилий нашего отечества.

— Да, это так. Но когда станем сексуально близки, разрешаю себя звать просто Юрием.

— Но у вас все-таки почтенный возраст…

— Семьдесят лет-то?! — хохотал Мамонтов. — Младенческий возраст. Я собираюсь жить долго. Минимум до ста двадцати.

— Конечно, Юрий Александрович.

Свадьбу решили провести в новом доме. Мамонтов по случаю прикупил милый особнячок на Рублевке. Мезонин. Цветные витражи. Мозаичный камин в круглом зале.

Юрий Александрович лично обзвонил друзей. Пусть поглядят остолопы чего может добиться простой человек с великой фамилией.

Припёрли! Глотая слюну, глядели на красавицу невесту и чудно сервированный стол. Омары, хрусталь с икрой, омлет из перепелиных яиц.

Не позабыл Мамонтов и про культурную программу. Зазвал голосистых цыган из театра «Ромэн», из Уголка Дурова зазвал дрессировщика с гималайским медведем.

И понеслось! Закрутилось!

Цыгане поют. Медведь Гриша пляшет. Гости лакают водку и бросают за щеку икру.

— Тост, господа! — во весь свой гренадерский рост поднялся Юрий Александрович.

— Тихо! — подрынькала серебряной ложечкой о хрусталь Олеся и сурово свела собольи брови.

— Однажды альпинист решил покорить самую высокую вершину мира, — оттерев маслянистые губы, басом загудел Мамонтов. — Он сделал первую попытку. Неудача! Он даже отморозил мизинец левой ноги. Он сделал еще несколько неудачных попыток. Казалось, вершина заговорена. Когда альпинист делал семидесятую попытку, боги сжалились над ним и послали ему могучего орла. Именно эта птица и вознесла нашего героя на самую великую вершину мира.

— Этот альпинист — вы? — кто-то робко спросил из гостей.

— Я! — широко улыбнулся Юрий Александрович. — Так выпьем за то, чтобы мы никогда не отчаивались, а в случае неудачи, пусть боги посылают нам крылатых друзей.

— Браво! — рявкнули гости, вместе встали, дружно махнули горькую.

— Горько! — попросил прислуживающий лакей в ливрее.

— Горько! Горько! — поддержали все кругом.

Мамонтов крепко обнял свою молодую жену и запечатлел страстный поцелуй в ее сахарные уста.

— Раз! Два! Три! — радостно считали гости.

При счете «семь» Юрий Александрович рухнул с обширным инфарктом.