Кейт Аткинсон - Витающие в облаках

— Куда тебе надо? — спросил он.

Голос был грубый, словно от простуды. Я предложила ему «Стрепсилс», но он отказался.

— Ну? — Фердинанд нетерпеливо постукивал ладонью по рулю.

— Что — ну? — рассеянно повторила я.

— Куда тебе надо?

— Куда угодно.

Он странно посмотрел на меня, так что я уточнила запрос, назвав адрес Терри на Клеггорн-стрит: мы были уже совсем рядом, и, кроме того, это позволяло успешно исключить переменную «Боб» из уравнения «я — Боб — Фердинанд».

Пока мы ехали, Фердинанд все время зорко поглядывал в зеркало заднего вида, но на дороге не было других машин — даже автобусы перестали ходить. Я попыталась завести вежливый разговор ни о чем, но Фердинанд явно был не расположен к болтовне и вообще мрачен. Он, однако, в конце концов открыл мне, что кружит по улицам в поисках собаки.

— Желтой дворняги сангвинического темперамента? — догадалась я.

— Откуда ты знаешь? — Он изумленно взглянул на меня. Потом прищурился и угрожающе спросил: — Ты что, следишь за мной?

— Что ты, Фердинанд, конечно нет.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Я думаю, тебе следует его поцеловать, пока он опять не исчез, — встревает, увлекшись, моя мать (которая… и т. д.).

Лично я считаю, что гораздо лучше, если подобные отношения развиваются естественным путем, а не в результате вмешательства извне. С другой стороны, что, если у меня больше не будет такой возможности?

Внезапно — безо всяких предисловий — Фердинанд подался ко мне, прижался горячими губами к моим и начал страстно целовать.

— Надеюсь, он припарковал машину.

К счастью, мы уже давно остановились на красный свет и до сих пор стояли. У Фердинандовых поцелуев был сложный вкус — марихуана, «айрн-брю», скипидар и чайный кекс Таннока, с едва заметным привкусом жареного лука. Странная смесь, — вероятно, она пользовалась бы спросом, особенно у детей. Одному Небу известно, как развивались бы события дальше, не сменись в этот момент свет на светофоре.

Чуть погодя Фердинанд небрежно поставил машину у еще открытой лавки на Сити-роуд и сказал:

— Я на минутку.

Из пелены снега выдвинулась машина и, бесшумно скользя, остановилась рядом с «хорнетом», но из нее никто не вышел, а из-за снега я не видела, кто сидит внутри.

Я уже задремывала, когда Фердинанд вышел из лавки, но не успел он сделать и шага по заснеженному тротуару, как из соседней машины выскочили двое мужчин и набросились на него. Один сказал ему что-то (я не разобрала слов), а второй тут же ударил его в живот. Фердинанд сложился пополам от боли и упал на колени. Я открыла дверь машины, хотя сама не знала, что могу сделать, — эти люди явно были не из тех, кто устыдится вежливого женского упрека. Но только я сделала движение, чтобы вылезти, как один из этих двоих с силой захлопнул дверцу машины. Стекло ударило меня по лбу, и я почувствовала, как там образуется синяк.

Человек наклонился так, что его лицо почти прижалось к стеклу. Он ухмыльнулся, показывая гнилые кривые зубы, и вдруг выхватил нож — огромный, охотничий, таким и медведя можно свалить; кривой, как ятаган. Зазубрины сверкали в свете фонаря. Владелец ножа зловеще постучал им по стеклу, не переставая ухмыляться, как бандит из сказки. Смысл был ясен и без слов.

Двое рывком подняли Фердинанда на ноги, заломили ему руки за спину, впихнули в свою машину и укатили в вихре снега; машина, скользя, свернула за угол на Милнбэнк-роуд и исчезла из виду.

События приняли дурной оборот. Я посидела, ожидая, пока перестанет бешено колотиться сердце — я боялась, что оно вообще не выдержит. Я не знала, что делать дальше. Первое, что пришло в голову, — это заявить о нападении в полицию, но пешком я в такую погоду далеко не уйду и, уж конечно, не доберусь до полицейского участка на Белл-стрит — замерзну по дороге. На машине я, скорее всего, тоже не доеду — мир вокруг уже окончательно побелел, и к тому же я не сидела за рулем с тех самых пор, как училась водить старенький «Райли 1,5» Боба (история, которую по-прежнему незачем рассказывать).

— А если зайти в лавку? — говорит Нора. — Наверняка у владельца есть телефон.

Нельзя — лавка уже погрузилась во тьму, железные решетки опущены, окна закрыты ставнями.

— Ну так постучи к незнакомым людям.

Я как раз собиралась это сделать, но не успела даже вылезти из машины, как из снежной пелены, будто из ниоткуда, возникли синие вспышки полицейской мигалки. Я только подумала, как удачно силы охраны законности и порядка выбрали момент, — и тут меня вытащили из машины, заковали в наручники и швырнули в заднюю часть черно-белого полицейского автомобиля. При этом один из полицейских равнодушно информировал меня, что я арестована, так как нахожусь во владении краденым транспортным средством и была пособницей в ограблении.