Анна Яфор - Вопреки

Стало легче, лишь когда ее коснулся теплый, внимательный взгляд профессора. Кирилл не улыбался, но все прекрасно понимал. Ободрял, и явно не собирался ни за что осуждать.

Катя решила дождаться конца пары и все-таки извиниться. Даже если он не ждет этих слов, избавить их обоих от болтовни окружающих.

– Прежде чем мы приступим к занятиям, хочу затронуть один вопрос. Я понял, что многих из вас это волнует, поэтому считаю нужным дать некоторые разъяснения, хотя и не одобряю подобного любопытства. Возникший вчера инцидент между мной и Екатериной Радневской находится целиком на моей совести. Я позволил себе вмешаться в некасающиеся меня вещи, вынуждая тем самым Катю ответить мне должным образом.

Девушка не поверила, что слышит это на самом деле. Он не мог говорить подобное, незаслуженно унижая себя перед всеми.

В аудитории стало так тихо, что слышно было даже чье-то встревоженное сопение. Десятки изумленных глаз уставились на мужчину. Все понимали, что происходит что-то из ряда вон выходящее, но никто не решался вымолвить ни слова. А Кирилл продолжал.

– Приношу свои извинения по поводу сложившейся ситуации в первую очередь перед Катей, – он коротко улыбнулся ей и вновь обернулся к остальным. – И перед всеми вами, за то, что вынудил быть невольными свидетелями моей ошибки.

Его тон приобрел настойчивое выражение.

– Поскольку своим поведением я поставил Екатерину в неловкое положение, было бы крайне неприятно слышать, как кто-то обсуждает это в дальнейшем. Рассчитываю на ваше понимание и готовность закрыть данный вопрос здесь и сейчас, не возвращаясь к нему никогда впредь.

Слушатели смогли лишь ошеломленно кивнуть, выражая свое согласие по поводу сказанного преподавателем. А Кате показалось, что в этот миг она по новой влюбилась в него. Только слишком неподходящая обстановка удержала от стремления броситься на шею. Хотелось отблагодарить единственным способом, который сейчас казался правильным, но она могла только возвратить ему улыбку. Робкую и сдержанную, как раз такую, которой положено улыбаться студентке. Пока лишь так, а все остальное пусть останется на вечер…

Ее радужные размышления прервал голос Кирилла, предложивший рассказать о выполненных дома заданиях по предыдущей теме.

Осознать, что за все годы учебы она оказалась неготовой к проверке, было неприятно: из-за случившихся событий девушка и думать забыла о помятом листке с нераскрытой темой. А теперь из-за нелепости ситуации хотелось и смеяться, и плакать, хотя в реальности можно было лишь затаиться, надеясь, что Кириллу не придет в голову спросить именно ее.

Не спросил. Долго и довольно дотошно мучил других студентов, потратив на это почти половину пары. И рассмеялся, услышав, с каким облегчением вздохнули остальные, услышав звонок на перерыв.

– Сегодня вам действительно повезло, но не нужно считать, что до следующего раза я забуду о тех, кого не успел спросить.

Катя дождалась, пока большая часть людей покинет аудиторию, и только затем приблизилась к его столу.

– Кирилл Александрович, у меня не сохранился лист с заданием…

Сказала и едва сдержала смех: сколько раз ей приходилось видеть, как с подобными заявлениями подходят к преподавателям другие студенты, у которых находилось множество причин для оправдания своей неготовности. Девушка и представить не могла, что окажется на их месте. Это было не просто неловко – на фоне переживаний по поводу публичных извинений Кирилла – ужасно. Но последнее обсуждать при посторонних она точно не собиралась.

Мужчина ответил, не поднимая головы:

– Список заданий остался в моем кабинете. Подойдите после занятий, я дам Вам другое.

Она прикусила губу, пряча довольную улыбку: вот и повод нашелся оказаться с ним наедине и как-то объяснить, что ее мнение насчет предстоящего вечера кардинально изменилось.

Во второй части лекции девушка расслабилась. Вернулась мыслями в мгновенья прошедших суток, не болезненных признаний и выяснений отношений, а драгоценных капелек, смягчивших иссохшие чувства. Вспомнила ласковые руки, всю ночь оберегающие ее сон. Гладкость кожи под щекой. Вкус шоколадного напитка на губах, дарящий наслаждение когда-то давно, в совсем иной жизни, и вернувшейся к ней так внезапно слабыми ростками надежды.

– У современных авторов невозможно найти красивых стихов, – проговорил кто-то с заднего ряда, и Катя запоздало поняла, что вновь прослушала все то, о чем говорил Кирилл. Что же с ней происходит? Смотрела на него почти в упор и при этом не восприняла ни слова.