Анна Бялко - Сказки женского леса

Наконец она подняла глаза от экрана, провела рукой по лицу, глянула на часы. Заметила меня.

– Господи, ты еще здесь? И не уснул?

Что-то удержало меня от дележа впечатлениями.

– Как тебе поработалось?

– Неплохо. Часа два, да? Чуть больше. Очень неплохо. Даже получилось кой-что.

– Полин, – Я все-таки не выдержал. – А чем ты вообще занимаешься?

– Ой, Жек. – Она сморщила нос. – Ну ты все равно толком не поймешь, чего я буду корячиться. Ну так, ваяю всякое. Иногда выходит, иногда нет. Когда выходит – хорошо.

– А конкретней? В конце концов, я тоже не совсем валенок.

– Не совсем, конечно. Наполовину. Ладно. Раз ты у нас сегодня больной и самый главный, я покажу тебе фокус. Чего бы такого изобразить? Вот что. Ты у нас банкир, да?

– Ну типа, – согласился я, не понимая, что она задумала.

– У тебя есть электронный адрес?

– Как у всех, а что?

– На визиточке написан? Дай-ка визитку.

– Лезть неохота, я тебе так скажу.

– Валяй. – Я продиктовал адрес, Полина забегала пальцами по клавишам, снова тихонько заверещал модем.

– А пароль сказать? – Проявил я усердие.

– Пароль оставь для своей секретарши, – буркнула Полина, не отрывая глаз от экрана. – Мы уж, знаете, сами как-нибудь...

Примерно минут через двадцать она насмешливо глянула на меня поверх экрана.

– Женечка, а ты примерно представляешь, как выглядит операционная система вашего банка?

– Ну, в общих чертах, – неуверенно протянул я. – А что?

– Ты ее в принципе от любой другой-то отличишь? Иди, посмотри. А то я могу на будущее тебе рассказать, хоть будешь знать, за что программерам деньги платишь.

Ну, что сказать? Она плавала в тайных, казалось бы, сетях и системах, как рыба в воде. При желании она могла сделать со всеми нашими деньгами все, что взбрело бы ей в голову.

– Так это и есть твоя работа? Ты этот, хакер, что ли? – В легком обалдении спросил я потом, когда мы уже пили чай на кухне.

– Смеешься что ли? Это так, игрушки. Зачем мне руки марать, они для другого нужны. Таким детишки балуются, а я профессионал. – Полина была серьезна и немного сердита. – Зря я тебя развлекала, ты не бери в голову. Я в твою систему не полезу.

– Я и не думал, но просто...

– Ничего не просто, Жек, все умеючи надо. Ладно, трудовой день на сегодня закончен, пойдем спать. Я вчера, знаешь, не выспалась.

Мы разбрелись по комнатам, но я не лег, а дождался, пока Полина выйдет из ванной, поймал ее за руку и увел к себе. Она не противилась, только хмыкнула что-то насчет того, что болезнь разрастается и явно принимает необратимые формы...

Так начался новый этап наших отношений. Вообще-то он почти ничем не отличался от предыдущего, разве что Полина теперь ночевала у меня иногда раз, иногда два в неделю. У нее мне оставаться не позволялось, никакого обобществления хозяйства не произошло, на мои предложения руки и сердца она продолжала отвечать задумчивыми: «Потом». Но я все-таки считал, что добился многого – и потом, мне было очень хорошо с ней.

Какими бы незначительными ни казались все наши перемены стороннему глазу, Татьяна все-таки все поняла. Может, конечно, с ней поделилась сама Полина, но появляться она стала совсем редко. Как-то после такого редкого визита я подвозил ее по старой дружбе домой, мы весело трепались всю дорогу ни о чем, и, уже собираясь выходить из машины возле своего дома, Танька вдруг мне сказала:

– Ты уверен, что тебе все это настолько нужно?

Почему-то я сразу понял, что именно она имеет в виду, и ответил довольно сурово:

– Уверен. А ты-то что беспокоишься?

– Да ничего. Я и не беспокоюсь особенно. – Татьянин голос звучал тихо и грустно. – Я же вас обоих с детства знаю. Вы разные совсем. Ничего хорошего тут выйти не может, а дружить перестанете. Не так уж много у нас друзей, чтобы ими просто так швыряться. Впрочем, не маленький, сам смотри.

Она хлопнула дверцей и исчезла в темноте, а я поехал домой в недоумении и расстройстве. Впрочем, обдумав на досуге Танькину речь, решил, что она, скорее всего, подревновывает, и выбросил эту историю из головы.

Стараясь укрепить родственные связи, в какой-то момент я познакомил Полину со своим сыном, и они, к моему удивлению, мгновенно подружились. Мы стали все вместе выбираться куда-то на выходные – почти все, потому что ее дети никогда не выезжали в полном составе. То у одной, то у другого находились неотложные дела, и Полина не настаивала на их непременном участии.

Незаметно наступило лето, июнь оказался неестественно жарким, город раскалился до красноты, и спастись можно было только на природе. На выходные я снимал номер в подмосковном санатории, мы уезжали туда в пятницу и оставались до утра понедельника. Полина любила гулять в лесу, часто уходила одна и пропадала часами. Соскучившись, я отправлялся на поиски, вызвонив ее предварительно по мобильному, и находил сидящей где-нибудь на поляне, на пне или поваленном дереве, жмурящуюся на солнце, как кот. Я набирал полные руки белых одуванчиковых головок, подкрадывался незаметно сзади и сдувал на нее всю эту пушистую тучу. Залитая солнцем поляна, высокие стволы берез, пестрые травы, любимая женщина – и надо всем этим парят, как маленькие парашюты, облака одуванчиковых пушинок. Полина смеется, вытряхивая их из копны волос, и кажется совершенно понятной и моей, моей...