Джулиан Барнс - Бдительность

Все началось с того, что я ткнул немца. Ну, он мог быть и австрийцем — в конце-то концов, это ведь был Моцарт, — и на самом деле все началось не тогда, а на много лет раньше. Тем не менее всегда лучше указать точную дату, как по вашему?

Итак: четверг в ноябре, Ройал Фестивал-Холл, 7.30 вечера. Моцарт К595 с Андрасом Шиффом, а затем Шостакович 4. Помню, выходя из дома, я думал, что Шостакович создал несколько самых громких пассажей в истории музыки, и, уж конечно, расслышать что-нибудь под них невозможно. Но я забегаю вперед. 7.28 — зал полон, аудитория нормальная. Последние, не торопясь, входили в двери после предконцертного спонсорского возлияния внизу. Ну, вы знаете таких — а как будто уже половина восьмого, но давайте допьем до дна, отольемся, потом прошествуем вверх по лестнице и протиснемся по ногам десятка людей к нашим местам. Не торопись, приятель: босс не поскупился на бабки, и маэстро Хайтинк может и еще немножко подождать в зеленой комнате.

Австронемец — надо отдать ему должное — все-таки вошел в зал в 7.23. Низковатый, лысоватый, при очках, стоячем воротничке и красной бабочке. Ну, не совсем вечерний костюм, но, может быть, выходной прикид в тех местах, откуда он взялся. И очень самодовольный, подумал я: во многом потому, что он буксировал двух женщин, по одной с каждого бока. Всем им было около тридцати пяти, на мой взгляд, — достаточно взрослые, чтобы уметь себя вести. «Отличные места», — объявил он, когда они расселись прямо передо мной. J37, 38 и 39. Я сидел в кресле К37. И сразу настроился против него. Хвалит себя своим сопровождающим за билеты, которые купил. Но, конечно, он мог приобрести их через агентство и просто почувствовал облегчение, однако тон у него был не такой. И с какой собственно стати толковать сомнение в его пользу?

Как я сказал, аудитория была нормальная. Восемьдесят процентов отпущенных на день из городских больниц — легочные палаты и отделения ухо-горло-нос — первое право на билеты. Заказывайте место получше, если страдаете кашлем в 95 децибелов и громче. Ну, все-таки люди на концертах не пердят. Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь запердел. А вы? Я полагаю, это так. Собственно, я имею в виду следующее: если вы способны сдерживаться с нижнего конца, так почему не с верхнего? Судя по моему опыту, предупреждение загодя и там, и там вы получаете примерно одинаковое. Но люди в целом оглушительно под Моцарта не пердят. Так что, полагаю, остатки тонкой корочки цивилизации, мешающие нам окончательно погрузиться в полное варварство, еле-еле, но еще держатся.

Вступительное allegro прошло довольно сносно: парочка чихов, опасный случай слежавшейся мокроты, где-то на балконе, чуть было не потребовавший хирургического вмешательства, одни электронные часы и шелест программок в некотором переизбытке. Мне иногда кажется, что на обложке программки следовало бы напечатать инструкцию по ее употреблению. Что-нибудь вроде: «Это программка. Она рассказывает вам о музыке сегодня вечером. Вам стоит заглянуть в нее до начала концерта. Тогда вы будете знать, что в нем играется. Запоздание чревато зрительным отвлечением и некоторым количеством относительно негромкого шума; вы упустите часть музыки и можете вызвать раздражение у некоторых сидящих поблизости и особенно у человека, сидящего в кресле К37». Иногда программка содержит кое-какую информацию, смутно граничащую с советом касательно мобильных телефонов или использования носового платка, чтобы кашлять в него. Но хоть кто-нибудь обращает внимание? Ну как курильщики, читающие на пачке предупреждение о вреде для здоровья. Они воспринимают и не воспринимают, на каком-то уровне сознания не веря, что это относится к ним. Вот и с кашлюками, наверное, точно так же. Впрочем я бы не хотел показаться понимающим, это путь к прощению. Ну а что до информации, насколько часто вы видите, как достается платок-глушитель? Однажды я сидел в глубине партера — Т21. Концерт Баха. Мой сосед Т20 внезапно начал вздыбливаться, будто верхом на мустанге. Выпятив таз, он отчаянно полез за носовым платком и умудрился одновременно подцепить большую связку ключей. Отвлеченный их бряканьем об пол, он позволил чиху и носовому платку разлететься в разных направлениях. Покорно благодарю вас, Т20. Затем половину медленного движения он опасливо рассматривал свои ключи. И в конце концов разрешил дилемму: твердо поставил на них ногу и удовлетворенно обратил взгляд на солиста. Время от времени легкий металлический скрип под подметкой его елозящего ботинка добавлял к партитуре Баха несколько полезных мелизмов. Allegro завершилось, и маэстро Хайтинк медленно опустил голову, как бы разрешая всем в зале использовать плевательницы и обсудить свои рождественские покупки.