Татьяна де Росней - Ключ Сары

Женевьева поправила воротник блузки Сары.

— Вот так, — улыбаясь, сказал она. — Ты выглядишь замечательно, чистой и здоровой. И еще красивой. Совсем как наша внучка!

— А у вас и вправду есть внучка? — спросила Сара. — Это ее одежда?

Женевьева рассмеялась.

— У нас только непослушные внуки, Гаспар и Николя. И еще у нас есть сын, Ален. Ему уже сорок. Он живет в Орлеане, с Генриеттой, своей женой. А одежда эта принадлежит Николя, он немного старше тебя. С ним столько хлопот, скажу я тебе!

Сара не могла не восхищаться тем, как пожилые супруги старательно делали вид, что все в порядке, что сегодняшнее утро ничем не отличается от прочих и что им предстоит самая обычная поездка в Париж. Но она заметила, как время от времени они незаметно оглядывались по сторонам, постоянно пребывая настороже и ожидая неприятностей. Ее беспокойство еще больше усилилось, когда она увидела, что солдаты проверяют всех пассажиров, садящихся в поезда. Она вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, что они делают. Немцы? Нет, французы. Французские солдаты. А ведь у нее с собой не было удостоверения личности. У нее вообще ничего не было. Ничего, не считая ключа и денег. Осторожно и незаметно она передала толстую пачку банкнот Жюлю. Он с удивлением взглянул на нее. Она подбородком указала на солдат, преграждающих путь к поездам.

— Что ты хочешь, чтобы я с ними сделал, Сара? — озадаченно прошептал он.

— Они ведь попросят предъявить мое удостоверение личности. А у меня его нет. Я думаю, это может помочь.

Жюль принялся внимательно разглядывать шеренгу солдат, выстроившихся вдоль перрона. Он явно занервничал. Женевьева толкнула его локтем.

— Жюль! — прошипела она. — Дело может выгореть. Мы должны попытаться. У нас просто нет другого выхода.

Пожилой мужчина взял себя в руки. Он кивнул супруге. Кажется, он справился с волнением. Купив билеты, они направились к поезду.

Перрон был набит битком. Они оказались со всех сторон зажаты пассажирами. Здесь были женщины с вопящими младенцами на руках, нетерпеливые бизнесмены в строгих костюмах. Сара поняла, что ей надо делать. Она вспомнила мальчика, который проскользнул во внутренние двери на стадионе, того самого, который сумел воспользоваться суматохой и замешательством. Именно так должна поступить сейчас и она. Сполна воспользоваться преимуществом, которое давали ей толкотня и давка, приказы, которые выкрикивали одни солдаты другим, и бурлящая толпа.

Она выпустила руку Жюля и пригнулась. Это похоже на то, как будто ныряешь под воду, подумала она. Плотная, душная масса юбок и брюк, туфлей и лодыжек. Присев на корточки, она двинулась вперед, раздвигая руками мешающие ей ноги и чемоданы, и внезапно перед нею оказался поезд.

Когда она поднималась по ступенькам в вагон, чья-то рука схватила ее за плечо. Она мгновенно постаралась придать своему лицу самое невинное выражение, изобразив на губах легкую улыбку. Улыбку нормальной маленькой девочки. Обычной маленькой девочки, которая садится в поезд, идущий до Парижа. Обычной маленькой девочки, совсем как та, в лиловом платье, которую она видела на платформе, когда их отправляли в лагерь. Кажется, это было так давно.

— Я еду с бабушкой, — сообщила она с невинной улыбкой, показывая куда-то внутрь пассажирского вагона. Кивнув головой, солдат отпустил ее. Затаив дыхание, она проскользнула в вагон и выглянула из окна. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Но вот из толпы вынырнули Жюль и Женевьева, с изумлением глядя на нее. Она торжествующе помахала им рукой. Она очень гордилась собой. Она сама пробралась в поезд, и солдаты даже не остановили ее.

Улыбка ее растаяла, когда она увидела, что в вагон садится группа немецких офицеров. Их громкие наглые голоса звучали в коридоре, когда они пробирались сквозь толпу к своим местам. Люди отводили глаза, отворачивались, смотрели себе под ноги, стараясь стать как можно незаметнее.

Сара стояла в углу вагона, спрятавшись за Жюля и Женевьеву. Виднелось только ее лицо — она просунула голову между своими провожатыми. Как зачарованная девочка смотрела на немцев, которые подходили все ближе. Она не могла отвести от них взгляд. Жюль шепнул, чтобы она отвернулась. Но она не могла.

Среди немцев был человек, который вызывал у нее особенное отвращение. Высокий и худой, с бледным квадратным лицом. Его голубые глаза были настолько светлыми, что казались почти прозрачными под толстыми розовыми веками. Когда группа офицеров проходила мимо, этот мужчина протянул длинную, казавшуюся бесконечной руку, облаченную в серую форму мышиного цвета, и потрепал Сару за ухо. Она вздрогнула от неожиданности и ужаса.