— Ты прекрасно понимаешь, что я не про деньги, — Сергей на всякий случай обозначил свою позицию повторно, чтобы закрыть Полине этот путь к отступлению наверняка. — Просто мне непонятно, для кого ты все это делаешь. Я тебя и так люблю. Я тебя любил всякую — и беременную, и кормящую, и когда ты пятьдесят килограмм весила, и когда восемьдесят. Если ты действительно ради меня под нож опять ложишься — то я тебе говорил и повторяю: мне это не нужно! Мне это вообще больно! Я тебя люблю вместе с твоим животом, как он есть. Я обожаю твой живот! Я с твоим животом два раза по девять месяцев разговаривал! Он мне дорог как память! И ты это знаешь! Вот я и спрашиваю тебя — зачем делать операцию?! Ну скажи ты мне честно!
Полина долго смотрела на него большими злыми глазами, потом решительно выстрелила первой же удачной, пришедшей ей на ум фразой:
— Ты меня в чем-то подозреваешь? Договаривай до конца!
Сергей мгновенно угадал, какую отступную стратегию Полина выбрала на этот раз. Сейчас она разыграет этюд «Жертва патологической ревности».
— Полина, ну перестань ты! — заорал он. — Прекрасно понимаешь же все!
В глазах Полины мгновенно выступили слезы. Она обиженно отвернулась, села в кресло и заплакала. Заплакала очень жалостливо, добросовестно, всхлипывая и всем своим видом показывая Сергею, как несправедливо, буквально на ровном месте он ее обидел, а она терпит. Она все терпит.
Сергей так устал от этого театра абсурда, что окончательно потерял контроль над собой:
— Перестань реветь! Перестань, я сказал! Хватит изображать из себя жертву сволочного мужа! Господи, ну зачем, зачем тебе надо, чтобы я в твоих глазах сволочью выглядел?! Можешь ты мне объяснить? Почему ты все и всегда выворачиваешь так, чтоб я вину перед тобой почувствовал? Зачем тебе надо, чтобы я все время был перед тобой виноват?!
В ответ Полина зашлась настоящим плачем. Сергей понял, что достучаться до нее он уже не сможет, и раздраженно махнул рукой:
— Да пошла ты на хер! Сука…
На него мгновенно навалилось острое чувство досады. Он понимал, что, в сущности, этих самых слов Полина на самом деле от него и добивалась, чтобы обидеться насмерть, лечь в клинику, не сказав мужу ни слова, вернуться после операции так же молча и не разговаривать с ним еще месяц. Все предыдущие операции происходили именно по такому сценарию. Сергей был против «улучшений». Просил объяснить — на фига? Умолял поверить, что он любит жену и так. Полина упорно отказывалась сообщать истинные мотивы своего внезапного желания оперироваться. Сергей злился. Полина доводила его до белого каления. Сергей срывался. Полина ложилась в клинику и спокойно делала себе операцию. Потом долго не разговаривала с мужем, а перед знакомыми разыгрывала одну и ту же трагедию: вот, мол, боюсь стать ему неинтересной, режусь вся, терплю муку, а он… Зачем? Зачем ей все это?!
Сергей вышел на просторный балкон-веранду, уставленный кадками с цветами и плетеной мебелью. Открыл створку окна, взял со столика сигареты, облокотился на парапет и закурил.
— Это все какая-то игра… — пробормотал он себе под нос, нервно выдыхая сизый табачный дым и присматриваясь к серому осеннему небу. — Бред! Не понять! Не понять!!
[+++]
Утром Полина не сказала Сергею ни слова. На кухню она вышла в джинсах и пиджаке, то есть собравшись в дорогу. В прихожей стояла ее сумка. Сергей, сидевший за столом, выжидательно уставился на жену.
Ромка и Катя переглянулись.
— Что не ладно в датском королевстве? — спросил Ромка, оторвавшись от чашки с какао.
— Мама опять операцию делать собралась, — со вздохом ответила ему Катя.
Сергей подумал — какое счастье, что они погодки. Кате тринадцать, Ромке — двенадцать. По крайней мере, им всегда есть с кем поговорить и от кого получить моральную поддержку. Они как сообщающиеся сосуды и полностью автономны от родительских заморочек, слава богу.
В такие моменты Сергей даже начинал верить, что некий высший разум все же существует и в определенные моменты подкладывает неразумным людям соломки. Полина не хотела рожать Ромку. Он получился совершенно случайно. Полина кормила новорожденную Катю и пренебрегала контрацепцией. Есть такое мнение, будто во время кормления новая беременность не наступает. Дескать, организм к новой беременности не готов. Ничего подобного. Возможно, в далекие, голодные, доисторические времена так и было. Но сейчас, когда женщины имеют возможность насыщать свои организмы витаминами, минералами и микроэлементами, питаться сочным мясом или рыбой каждый день, — кормление их от беременности не спасает. Ромка — живое тому доказательство.
Читать дальше