Лилия Ким - По живому. Сука-любовь

— Окстись! — орал он на нее после маммопластики, операции на груди. — Каждый раз, когда ты себя кромсаешь, к тебе месяцами потом прикасаться нельзя, потому что все болит! К тому же у меня на все вот это, — он обвел широкий круг рукой, охватывая все «улучшения» Полины разом, — не стоит! Ты кого из себя делаешь? На кого похожей хочешь быть? Ты выглядишь, как стареющая шлюха!

Все эти подробности, фантомы бывших скандалов, скопившиеся непонимание и гнев бились внутри грудной клетки. Чтобы не выпустить их наружу, Сергей буквально каменел — напрягал все мышцы в теле, превращая их в живую броню. Не дать вырваться гневу. Не лишиться шанса на доверительный разговор. С одной стороны был весь негатив, скопившийся у Сергея за эти два года, а с другой — только слабая, призрачная надежда, что ему удастся достучаться до Полины. И еще любовь. Слабая, измученная, чахоточная, голодная любовь. Если бы Боттичелли рисовал свою Венеру с любви Сергея — у него бы вышел портрет узницы концлагеря.

Простояв у окна минут десять, Сергей более-менее подавил в себе агрессию. Можно было начать разговор. Предпринять еще одну попытку выяснить, что же происходит с женой.

Судя по фотографии из клиники, на сей раз Полина собралась вырезать со своего живота полосу кожи, вместе с жиром, шириной сантиметров в шесть. Оставшееся сильно натянуть. От этой операции у нее, по всей видимости, останется громадный шрам внизу живота. Как после удара саблей.

— Полина, для кого ты все это делаешь? Зачем тебе все эти операции? — Сергей попытался придать своему голосу максимум мягкости и сердечности.

— Для тебя, конечно, — последовал злой ответ.

Полина сжалась в комок, заняв глухую оборонительную позицию.

— Мне ты и так нравишься… — чуть слышно проговорил Сергей, запретив себе произносить окончание фразы «я тебе еще прошлый раз об этом сказал».

Полина встала с кресла. Сделала глубокий вдох и скрестила руки на груди.

— Я же сказала, что деньги на операцию заработаю сама. Не волнуйся. Никакой дыры в бюджете, как ты все время выражаешься, мои процедуры не пробьют. Завтра я уезжаю в регионы, буду собирать контракты вместо Наташи. Насчет детей тоже можешь не волноваться. Я договорилась с Миленой. Помнишь гувернантку, которая с ними занималась в прошлом году? — Полина скривила рот в презрительной усмешке. — Ее работу тоже оплачу сама.

Сергей сделал три глубоких вдоха-выдоха и сосчитал про себя до десяти. Гнев внутри него заклокотал с такой силой, что Сергею пришлось сжать кулаки и крепко стиснуть челюсти, чтобы не дать ему вырваться. Полина ведь отлично понимает, о чем он говорит, но специально делает вид, будто не понимает! Сергей не мог понять, почему она так поступает. Еще одно большое «зачем».

— Ты прекрасно поняла, что я не об этом, — сказал Сергей, изо всех сил стараясь не выдать своего внутреннего бешенства.

Разговоры о целесообразности круглосуточной работы жены остались в прошлом. Сергей был не против ее самореализации в качестве менеджера по продажам холодильных установок — торговых прилавков и рекламных стеллажей с охлаждением. Ради бога. Но заниматься этим круглыми сутками не было никакой необходимости! Если, конечно, не принимать в расчет странной, внезапно вспыхнувшей маниакальной страсти к пластической хирургии!

«Перестань злиться!» — приказал Сергей сам себе. Если Полина заметит его злость, то мгновенно спрячется за темой денег, и никакого откровенного разговора у них не получится. Сергею же очень хотелось откровенно поговорить с женой. Гораздо больше, чем подойти и со всей силы врезать ей по лицу, чтобы хоть как-то привести в чувство, вернуть в реальный мир. Он физически ощущал необходимость в разговоре, поскольку Полина все чаще казалась ему чужим, абсолютно посторонним человеком, которого Сергей совершенно не знает. А жить в одной квартире с посторонним — делить с ним постель, стол, санузел — это какой-то сюрреализм. Сергей так жить не мог. Его это изматывало, раздражало и очень тревожило. Временами доходило до того, что ему всерьез начинало казаться, будто вся жизнь вокруг него ненастоящая. Что это «матрица», созданная компьютером, и ничего на самом деле нет. Поговорить с Полиной по душам было жизненно необходимо, но она все время увиливала от этого разговора, цепляясь к словам и интонациям, цепляясь отчаянно и очень изобретательно, вот как сейчас. Прекрасно понимает, о чем речь, — но делает вид, будто совсем не понимает. Как шулер вытаскивает из рукава левую карту и переводит весь разговор на деньги. Мол, Сергею просто жалко денег на абдоминопластику для жены. Он считает, что лучше пусть у нее висит живот, зато бюджет сэкономим. Вот такой он жмот, и на жену ему плевать. Ему все равно, как ей живется с отвисшим животом. Сергей не мог объяснить, каким образом ему всегда удается угадывать эти стратегические направления Полиной мысли. Но он никогда не ошибался.