Клер Моуэт - Люди с далекого берега

Оказалось, никто не знает, с чего начать заседание. Барбара Дрейк нетерпеливо пыталась выудить хоть какую-то информацию и наседала на миссис Норткотт и миссис Пинк, которые были членами прошлого совета. В конце концов выяснилось, что в прошлом году совет вообще ни разу не собирался, а на заседании, состоявшемся два года назад, миссис Норткотт не была по причине болезни. И тем не менее все эти годы она выполняла обязанности казначея.

— Прекрасно, — деловым тоном заговорила Барбара. — В таком случае вы и останетесь казначеем, миссис Норткотт, согласны?

Трудно сказать, была ли действительно согласна тихоня миссис Норткотт и дальше исполнять обязанности казначея. Выбора у нее не было: жена механика с завода, она не посмела ослушаться миссис Дрейк. Миссис Норткотт кивнула в знак согласия, после чего вытащила из сумочки ученическую тетрадь и ознакомила нас с финансовым положением библиотеки. Почерк у нее был ровный и красивый, и буквы получались каллиграфические. Это осталось у нее с той поры, когда она еще работала учительницей и относилась к чистописанию со всей серьезностью.

Мы узнали, что наша библиотека ежегодно получает от Управления провинциальных библиотек дотацию в двести пятьдесят долларов, из которых двести идет на зарплату миссис Пинк, а оставшиеся пятьдесят в уплату за отопление. Девять долларов и пятьдесят центов пошло на ремонт трех оконных рам. Подобный перерасход пробил бы заметную брешь в бюджете библиотеки, но спасло то, что во время избирательных кампаний 1962 и 1963 годов в помещении библиотеки располагался избирательный участок. Свалившиеся с неба пятьдесят долларов пополнили казну, и таким образом у нас на балансе оказалась сумма в сорок один доллар и пятьдесят центов. Тут миссис Норткотт, не скрывая своей гордости, вынула кошелек и положила его на стол на всеобщее обозрение.

По комнате пронесся гул одобрения. Все были счастливы, что долгов у библиотеки нет.

Как только мы покончили с финансовым вопросом, наступила длинная неловкая пауза, и, воспользовавшись этим, миссис Пинк отправилась проверить, как работает обогреватель.

— А что, если на эти деньги купить новые книги? — нарушил молчание Фарли.

Миссис Пинк откашлялась.

— Денег не так уж много, чтобы на них покупать книги. И к тому же нам время от времени присылают книги из Сент-Джонса.

И она умолкла — в тот самый момент, когда мы все заинтересованно ожидали продолжения ее речи.

— Гм, а скажите, как часто они их присылают? Сколько книг в среднем вы получаете, скажем, за год? — спросил Фарли, тщательно подбирая слова и боясь, как бы не создалось впечатление, что эта библиотека самая захудалая из всех пятидесяти четырех библиотек провинции.

— Вот с последним пароходом пришла посылка, — сказала миссис Пинк, указав на сверток в коричневой бумаге, лежавший на столе для выдачи книг. Очевидно, она не слишком торопилась узнать, что в нем.

Барбара заявила, что нужно немедленно вскрыть посылку. В свертке оказалось шесть книжек для малышей. Мы, как полагалось, полюбовались книжками, но эти новые поступления никак не могли заменить все старье, скопившееся в библиотеке. Все эти романы были, очевидно, давным-давно завезены из Англии, действие их происходило в загородных виллах, среди розовых кущ, а героями были знатные леди и джентльмены. Помимо «художественной литературы», здесь в избытке были представлены такие допотопные издания, как, например, шеститомная «История Британской дипломатии» до 1930 года. Если не считать сборника проповедей какого-то священника из Сент-Джонса, изданного еще в двадцатые годы, во всей библиотеке не было ни единой книги, имеющей отношение к Ньюфаундленду, равно как и ни одной книги, написанной местным жителем или вообще каким-либо канадским автором.

— Мне кажется, — начал Фарли дипломатично, — что стоит выкинуть всю эту рухлядь. Я предлагаю выбросить все старье и тем самым освободить место для новых книг.

Миссис Пинк, казалось, была поражена в самое сердце.

— Прекрасная идея, — отозвалась Джейн Биллингс. — Жаль, что мы раньше до этого не додумались, а то, чтобы сжечь весь этот хлам, могли бы устроить шикарный костер в Ночь Гая Фокса. [12] Ночь Гая Фокса — вечер 5 ноября, когда, по традиции, отмечают раскрытие «Порохового заговора» — сжигают пугало и устраивают фейерверк.

— Жечь книги? О боже! — ужаснулась миссис Пинк.

— Какой ужас! — прошептала миссис Норткотт.

— Это грех! — подхватила миссис Стаклесс.