Клер Моуэт - Люди с далекого берега

По понедельникам, когда я получала нашу почту, а вместе с ней и эти книги, я обычно задерживалась, чтобы поболтать с Перси Ходдиноттом, которого ужасно интересовала наша необычная почта.

— Бог ты мой, ну и чудеса! — воскликнул он, когда я показала ему письмо Фарли в ленинградский Арктический институт. — Тридцать пять лет работаю на почте — и за все время это первое письмо, которое я пошлю в Россию!

Он не отпускал меня до тех пор, пока не достал свой справочник и не описал мне весь маршрут нашего письма: сначала оно пойдет в Лондон, потом в Хельсинки, а уж оттуда в Советский Союз. Я была не меньше его потрясена сложностью этого пути.

Едва прибыв в Балину, мы с Фарли выразили желание поработать в местной библиотеке. Она была в довольно запущенном состоянии, ею почти никто не пользовался, если не считать местных ребятишек. Сын библиотекаря, Фарли, можно сказать, вырос в библиотеках Онтарио и Саскачевана. Однако здесь никто не торопился воспользоваться нашими услугами. Мы были чужаками, об этом приходилось помнить. Кроме того, многим было непонятно, каким образом Фарли зарабатывает себе на жизнь. Для кого это он пишет свои книжки? И кто ему платит за пустое времяпрепровождение? И хотя финансовая сторона писательского ремесла все еще оставалась загадкой для местных жителей, после двух лет знакомства с Фарли его признали достаточно надежным человеком, чтобы включить в попечительский совет библиотеки. Я же, как жена и секретарь Фарли, теперь также могла внести свой вклад в жизнь нашего поселка. Обычно всякие формы самоуправления — будь то попечительский совет школы, библиотеки, церкви или муниципальная власть — везде осуществляются представителями так называемого «среднего» класса. Наш поселок отличался от материка только тем, что здесь буржуазия составляла весьма малочисленную прослойку населения. Это были самые зажиточные лавочники и те немногие лица, вроде почтмейстера или управляющего пристани, которые состояли на постоянной государственной службе, а также все начальство рыбозавода. Сюда входили также капитаны сейнеров и грузовых судов, но, поскольку они по большей части были в море, их редко привлекали к работе на суше и существенной помощи от них никто и не ждал. Доктор, священник, директор школы и учителя считались приезжими и в местные проблемы почти не посвящались. Их участие в общественной жизни зависело от длительности их пребывания в поселке. Такие кандидатуры, как полицейский, живший здесь не постоянно, или медсестра, которая не только не была местной, но к тому же еще и незамужней, вообще не рассматривались.

Как раз тех, кто принимал участие в местном самоуправлении, мы знали меньше всего. Они жили в своем тесном мирке и с предубеждением относились ко всем приезжим. Они свято верили в то, что именно они — лучшая часть общества, а, уж конечно, не рыбаки или рабочие рыбозавода, составлявшие большинство населения Балины.

В те годы участие в попечительском совете библиотеки являлось для местной женщины единственно возможной общественной работой. Считалось, что книги читают в основном женщины и дети. Мужчин в совете было раз-два и обчелся. Фарли оказался единственным мужчиной из восьми привлеченных к работе членов совета.

Библиотека занимала небольшое, обшитое тесом и покрашенное в белый цвет здание, стоявшее на самом краю прудика через дорогу от общинной церкви. Первое заседание совета состоялось холодным ноябрьским вечером. Скудный свет проникал в квадратную комнату библиотеки сквозь узкие окна под самым потолком. Однако здесь было тепло и уютно. Удивительно, как книжные полки преображают любую, даже самую неказистую комнату. Общая площадь библиотечного «зала» не превышала двадцати метров, и хотя на полках в основном стояли зачитанные до дыр книжки малоизвестных писателей, тем не менее от одного вида книг сердце наполнялось теплом. В центре комнаты стоял длинный, покрытый линолеумом стол, вокруг него стулья — здесь читатели могли полистать книги и журналы.

Члены нового попечительского совета уселись по обе стороны стола — друг против друга, словно две соперничающие команды. Получилось так, что в составе совета нас оказалось поровну — четверо местных жителей и четверо «пришельцев». По одну сторону стола сидели Барбара Дрейк, Джейн Биллингс, Фарли и я, а напротив нас — миссис Стаклесс, миссис Доллимаунт, миссис Норткотт и миссис Пинк, библиотекарша. Почетные члены совета — священник и директор школы — отсутствовали.