Дженнифер Уорф - Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом

У сестры Бернадетт не было ни лекарств, ни кислорода, ни инкубатора, ни современного оборудования для реанимации новорождённых с белой асфиксией. В её распоряжении были только вышеописанные методы, и девочка выжила.

Внутримышечная инъекция эргометрина сработала через пять минут. Матка сжалась в плотный твёрдый комок, и угроза кровотечения исчезла. Бедная Мэйв выглядела ужасно – бледная, холодная, покрытая испариной от боли и кровопотери. Она пережила шок, но состояние её было стабильным. Следовало немного поспать, поэтому врач ввёл ей морфин, что было невозможно ранее, когда ребёнок ещё находился в утробе. Роженица уснула.

Врач приготовился накладывать швы. Теперь спешить было некуда, поэтому он обезболил область вокруг промежности и вагинальной стенки и присел, ожидая, пока анестезия подействует. Когда препараты сработали, доктор смог заняться последствиями эпизиотомии. Он с облегчением отметил, что шейка матки не пострадала.

Тем временем Трикси звонила в больницу, чтобы к ним выслали дежурный автомобиль. Она стянула шапочку и халат, но забыла снять маску. Руки, ноги, одежда – всё было покрыто кровью. Когда она бежала по улице, то не замечала, как странно поглядывают на неё прохожие. Только оказавшись внутри телефонной будки она поняла, что забыла взять три пенса, чтобы позвонить. Пришлось остановить какого-то мужчину.

– Можете дать три пенса? Надо срочно позвонить.

В этот момент она вспомнила про маску и сорвала её. Её руки дрожали, и она поняла, что вся перемазана кровью.

– Мне нужны три пенса. Я забыла их взять. Мне надо позвонить в больницу.

Голос Трикси звучал визгливо. Мужчина неуверенно залез в карман и протянул ей деньги.

– Спасибо.

Она нырнула в телефонную будку, но руки у неё так тряслись, что ей не удалось набрать номер или сунуть монетки в щель. Пришлось звать на помощь всё того же прохожего.

– Выглядите неважно, сестричка, – сказал он.

У Трикси не было сил отвечать, поэтому она просто сунула ему листок бумаги.

– Наберите этот номер, пожалуйста.

Раздался гудок, и трубку сразу же сняли. Трикси коротко изложила ситуацию и продиктовала адрес.

– Мы немедленно вышлем машину.

– Вас довести до дома? – спросил мужчина.

– Доберусь. Спасибо за заботу.

Когда Трикси вернулась, Мег кричала на врача и сестру Бернадетт.

– Убийцы! Смотрите, что вы наделали! Вы её искалечили! Я уж доложу, кому следует. Только посмотрите, сколько крови! Вы её чуть не убили!

Врач пытался защищаться:

– Плацента отделилась преждевременно, кровопотеря произошла из-за этого. Я тут ни при чём.

– Лжец! Судье это будешь рассказывать! Коновал!

Она повернулась к сестре Бернадетт.

– А вы ничем не лучше! Уморите ребёночка! Это ваша будет вина, ежели она помрёт. Я этого так не оставлю.

Врач в панике смотрел на монахиню.

– Можете ей объяснить?

– Вряд ли, – вяло ответила та. Её глаз отёк из-за оплеухи. – Мы уже полгода пытаемся, и всё впустую. Тут никакие объяснения не помогут.

– Я этого так не оставлю, уж погодите у меня, вы за всё заплатите!

Мег закатила глаза и сплюнула на пол.

Прибыла выездная команда врачей-гинекологов. Все крупные больницы держали в штате медиков, которые готовы были экстренно выехать на домашние роды. Они гордились тем, что должны были приезжать на любой вызов за двадцать минут, – и обычно так и происходило. В этот раз сюда приехали врач-акушер, педиатр и медсестра, вооружённые инкубатором, кислородным баллоном, капельницами, лекарствами, обезболивающими и прочими приспособлениями для операций и детской реанимации. Они вошли в тесную, душную комнатку, которая напоминала поле битвы – кровь в буквальном смысле была повсюду. Перепачканный с ног до головы врач зашивал пациентку. Плацента по-прежнему лежала на полу. Сестра Бернадетт, возившаяся с младенцем, выглядела так, словно побывала на передовой – лицо её побагровело и отекло, под глазом наливался синяк, а одежда была залита кровью. Странно одетая женщина в зелёном враждебно уставилась на прибывших.

– Снова убийцы, – прошипела она. – Я её не отдам.

Врачи начали советоваться. Мэйв мирно спала благодаря уколу морфина, но она потеряла много крови и пережила серьёзный шок. Ей поставили капельницу с плазмой крови.

Плаценту собрали с пола и осмотрели. С виду она казалась целой. Доктор ощупал живот женщины. Матка была жёсткой на ощупь и размером с грейпфрут – как и полагалось. Он оглядел тесную комнату, в которой не было никаких медицинских аппаратов, роженицу в состоянии шока, мирно спящую в колыбели старшую девочку, сестру Бернадетт с младенцем с асфиксией на руках и оценил масштаб кровопотери.