Евгений Рубаев - Рыбья кровь

— Вот это съездил на денёк!!! Куда я теперь дурика Золушкина девать буду?

Он спросил о последнем у бортмеханика. Тот уверенно ответил:

— Вызовем «скорую помощь», а они пусть разбираются что, куда. Наше дело сторона!

Такая решительность подбодрила Рафа, который озабоченно глядел постоянно на больного. Тот, видимо от ощущения полёта и вибрации совсем сбрендил. Он стоял посередине салона (вертолёт был грузового типа) и, расставив руки, с абсолютно довольным лицом непрерывно кричал:

— Кончаю! Кончаю!

Очевидно, это был у него способ выразить удовольствие. Под эти вопли и визг турбин приземлились в Нарьян-Маре. Неотложка подрулила прямо к вертолёту. Золушкин весь светился удовольствием. Его привела в восторг такая честь — машина встречает прямо у трапа! Он снимал шапку и кланялся на три стороны, санитарам, пилотам и вертолёту. Раф же оказался в незнакомом городе никому не нужным. Пилоты спешили в столовую и в гостиницу для лётного состава. Он договорился с ними о завтрашней встрече, первый пилот заверил его:

— До завтрашнего дня погода точно не уляжется. Не бойся, без тебя не улетим. Главное, ты не «потеряйся!» У тебя знакомые в Нарьян-Маре есть?

— Нет у меня здесь друзей.

— Ну, в нарьянмарском аэровокзале можно кантоваться только до восьми. Аэропорт здесь смешанный.

— Как это, смешанный?

— Военно-гражданский. Принадлежит воякам, а ГВФ арендует полосу и построили этот барак, — с этими словами он махнул рукой в сторону неказистого, двухэтажного бревенчатого дома.

Раф удивлённо подумал: «И это аэровокзал? Всё же столица Ненецкого округа и такой вокзал?!» Он вспомнил такую же непредвиденную посадку в Амдерме. Городишко заштатный, а вокзал подходящий! Раф вспомнил, как они с геофизиками коротали ночь на втором этаже. Там было теплее, чем на нижнем этаже. На четырнадцать человек у них была одна бутылка коньяка. Один старый геолог выдал тезис, что надо капать коньяк на сахар и держать его под языком, тогда всем хватит! И они, взрослые дядьки, полночи рассасывали коньячный сахар и делились впечатлениями. От этого аттракциона всем было хотя бы весело.

Теперь он побрёл по продуваемому лётному полю в этот страшноватый барак, из которого его ещё через три часа выгонят! На крыльце топтался человек неопределённого возраста, это когда что-то между парнем и мужчиной. У него были длинные, до плеч волосы. Раф подумал, что это «свой парень», приверженец хард-рока. Он смело обратился к нему:

— Здорово, дружище!

Парень пристально поглядел на него, а потом протянул руку для пожатия:

— Что-то не припомню, мы с тобой в Воркуте встречались?

— Да, да! — стал цепляться за удачу Раф, — Вместе пили в ресторане!

— А-а-а! То-то я гляжу знакомый, а вспомнить не могу! Я все дела, что по пьянке творю, начисто забываю. Вот лицо твоё что-то напоминает, а подробности — не помню!

Раф, чтобы не разрушить полоску возникшего доверия, сам стал задавать вопросы:

— А ты сейчас где?

— Да я из взрывников от сейсмиков ушёл. Платить перестали. Сейчас устроился здесь в СМУ прорабом.

— А ты как?

— Да на буровой, бурмастером. Вот, по непогоде завезли в эту дыру. Ты не знаешь, где здесь гостиница?

— Но-о-о! Ты загнул! Есть тут одна гостиница, возле ресторана «Красный Чум». Но там все места забронированы райкомом, на года. Остальные гостиницы — ведомственные, все принадлежат экспедициям, каждая! А тебе ночевать негде?

— Да, так получается!

— Так поехали со мной! Сейчас моя машина подойдёт, посидим, попьём, вспомним старые походы!

— А далеко ехать? — просто так, для сотрясения воздуха, спросил Раф, всё равно выбора у него не было. Никакой дилеммы.

— В село Красное, там один мой кореш живет. Яркий представитель коми-народа. Сига солит: ешь рыбину, которая полгода назад посолена, а она — как малосол! Как-то он её в гальке солит… Рыба с галькой речной перемешана…

— Село — это дыра какая-нибудь?

— Село — не деревня. Село, по нынешним масштабам, это сити!

— А что, он только сигов солит? — спросил Раф, чтобы заполнить прогал молчания и чтобы приглашающая сторона не опомнилась и не отменила решения взять Рафа в компаньоны.

— Так, думаешь, тебе в Сыктывкаре, в кабаке «Вычегда», сунут ржавую рыбу и назовут чир или нельма, то так оно и есть? Да это тот же сиг. Все здесь рыбы хорошие, породы сиговых. Кроме сёмги.

— А сёмга у твоего друга есть?

— Есть, но он её на продажу держит, сволочь! Вот бери спирта с собой побольше, мы споим его и раскрутим на сёмгу!