Меир Шалев - Голубь и Мальчик

Она открыла сумку и взорвалась смехом:

— Сексуальные возбудители от папы Фрида, — и начала объявлять, вытаскивая и раскладывая: — Брынза, швейцарский сыр с дырками, хлеб с тмином, помидоры-сливки… знает, чертяка, свою дочь… венгерская салями, белое вино… хочет, чтобы мы поскорее сделали это, даже если потом заявимся на комиссию пьяными… так, редиска, оливковое масло, соленые огурцы… — И понюхала. — Бедняга, пытается воспроизвести мамину засолку, но ему не очень-то удается. Ну, вот, мы здесь будем набивать себе брюхо, а он будет сидеть дома, один, и грызть ногти от волнения.

Мы въехали в деревню.

— Очень хорошо, — сказала Тирца. — Тьма египетская на проезжей улице, дыры в асфальте, и не забудь также, что у них в магазине нет анчоусов.

— И что же во всем этом такого хорошего?

— Это значит, что у них нет ни гроша. Что мы им нужны больше, чем они нам.

Возле правления стояли две машины и несколько велосипедов. Мы вошли, Тирца заглянула в комнату, где сидели люди, и сказала с максимальной приветливостью:

— Здравствуйте. Мы семья Мендельсон.

— Еще несколько минут, пожалуйста, — послышалось оттуда.

— Трое мужчин, — шепнула она мне, — и две женщины. Типовой набор. Точно такие физиономии, какие я ожидала увидеть.

Мы присмотрелись к аэрофотоснимкам на стенах: деревня. Ее дома, птичники, коровники, поля.

— Тут не так уж много событий происходит, — сказала Тирца, — очень хорошо.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что нет особых изменений при переходе от черно-белых фотографий к цветным. Общественные здания те же, а в частных хозяйствах совсем немного новых построек. Посмотри на этот двор: на черно-белом снимке в нем еще есть несколько коров, на цветном уже нет. И жилые дома остались те же самые.

— Во всех поселковых советах та же картина, — сказал я.

Тирца сказала, что она никогда не думала, что я знаю так много поселковых советов, а я сказал, что искал этот наш дом во многих местах, пока не нашел его здесь.

Она улыбнулась:

— Ты еще не должен говорить «наш дом», Иреле.

Я сказал:

— Я только тренируюсь для комиссии, Тиреле.

— Человеку со стороны непросто жить в таком месте, — сказала она. — Деревня маленькая, старая, ты никогда не будешь знать ее маленькие тайны, ее язык, кто здесь ненавидит кого и почему, кто здесь плодовое дерево, а кто бесплодное. Ты можешь подружиться с деревенским отверженным, похвалить кому-то человека, который спит с его женой, всё время надо быть настороже.

Пришли еще двое мужчин, зашли в комнату, и оттуда сразу же послышался голос: «Заходите, пожалуйста».

Тирца была права. Я сразу же опознал человека отчаявшегося, махнувшего рукой на всё, господина «чем-это-нам-поможет», упорно ищущего выход, месье «без-царя-в-голове», вечно строящего воздушные замки, безнадежную старую деву и старую деву, еще сохранившую надежды, замкомвозвода резервной службы, а также добровольного «стража порядка». Тринадцать глаз — у витающего в облаках месье левый глаз был закрыт повязкой — сверлили нас начальственными и одновременно заискивающими взглядами.

Тирца извинилась за грязь на наших подошвах.

— Мы боялись опоздать, — сказала она, — выехали немного раньше, приехали до срока и погуляли немного вокруг.

— Представьтесь, — сказали Замкомвзвода и Отчаявшийся хором и тут же обменялись раздраженными взглядами.

По лицу Тирцы скользнула легкая улыбка.

— Меня зовут Яир Мендельсон, — сказал я, эдакий мачо во главе семейства, — а это Лиора, моя жена. Я родился в сорок девятом году, экскурсовод, сейчас, в связи с экономическим положением и всё такое, занимаюсь также перевозками, а Лиора…

— Куда бы ты повез туристов в нашем районе?

— По тем маршрутам, что я вожу, по орнитологии и истории, в этих местах нет ничего такого привлекательного.

— А почему, собственно? — метнул на меня взгляд Строитель Воздушных Замков. — Тут постоянно пролетают пеликаны и аисты, а иногда также журавли. А за холмом у нас — система древних колодцев и пещеры, где евреи скрывались во время Иудейской войны. [41] Иудейская война — имеется в виду восстание евреев против римлян в 66–73 гг. н. э., завершившееся разрушением Второго Иерусалимского Храма и поражением восставших.

— Действительно, — сказала Старая Дева, Сохранившая Надежды, — к нам каждый год приезжают тысячи туристов со всего мира, посмотреть эту нашу систему колодцев, что за холмом, и нам очень были бы нужны люди, чтобы водить и объяснять, и полиция, чтобы направлять движение множества машин.