Валерий Болтышев: Город М

– Да, вот что! – сказал он, вынув из кармана спичечный коробок.– Совсем забыл. Ну где… Ага, вот!

С этими словами он выцепил из коробка что-то мелконькое и неясное, что оказалось вовсе не пчелиным крылом, как решил сперва Анна, а семечком сосны. Мухин положил его на ладонь, как компас, будто собираясь ориентироваться на местности.

Случившееся после слов было, по-видимому, неожиданным и для краеведа: отдернув руку, он тихо сказал "уй", а крылатое семечко, раз или два правильно крутнув крылом, вдруг остановилось, сделало два оборота обратно и повисло в прежнем положении – как бы упав на незримую длань,– после чего выщелкнуло из себя сразу два ростка, один из которых, похожий на крысиный хвост, заторопился вниз, множась по пути волосками, а другой, виляя и дрожа, потянулся вверх, то и дело прыщавея почками и тут же выпихивая прочь свежезеленые пучки хвоинок.

– Это… что? – спросил Анна.

– Это – вот…– ответил краевед, оторопело глядя на растущий куст.

Однако запас питательных веществ был, вероятно, ограничен и, достигнув второго ветвления, сосенка замерла, зря топорща корешки. Затем она наклонилась и чуть двинулась влево, потому что в этот момент начался восход, и над розарием пролетел ветерок. Но улететь далеко деревцу не дал Волк. Быстро его поймав и посмотрев – куда, он отбежал к сараю. Там, вынув несколько пригоршней земли, он устроил саженец в лунку и осторожно сгреб землю под ствол. С автоматом за спиной он напоминал вьетнамского солдата, сажающего рис.

– Это… дал,– блекло сказал краевед.– Он. Чтобы – вон… Звать?

– Только не сюда,– отрезал Анна, с неприязнью оглядев крест, на который указывал краевед.– Туда! – он махнул почему-то на восток и, не дожидаясь ответа, решительно и даже спеша зашагал стречь ветерку. Когда его настиг Волк, он уже понял, что восток значил столько же, сколько запад или юг.

– Она не испугалась,– сказал Волк.– Она говорит: "Это глупость".

Более на эту тему разговоров не велось, в том числе и Мухиным, который сперва хотел сказать, что его попутал бес, но в результате не сказал ничего, и для беседы на восточной окраине Жмуровой плеши устроился за спиной Никодима, показывая оттуда всякие тайные знаки. Понять знаки было сложно, потому что краевед призывал или молчать совсем или говорить, что все хорошо, и семечко посажено как раз возле пня той сосны, что пошла на крест – как шепотом велел Никодим. В то же время он чувствовал свою вину, и когда Никодим, оглянувшись, попросил отойти, он покорно отошел и сел в отдалении в лютиках, раскрыв там тетрадь.

Место для разговора – его нашел Волк – было полянкой с двумя камнями. И место, и камни купил когда-то городской голова, не сумев умереть, как хотел. И Волк ощущал под собой плотную почву, а Никодим – наоборот – не ощущал скорбный прах и держал на щеке солнышко, которое полосой пробивалось меж двух стволов, но был печален печалью более глубокой, чем та, что могла развеяться от утреннего ветерка.

– Нужно спешить,– сказал он.– Я тебя ждал.

– Ну да. И еще Варавву. Для комплектности,– кивнул Анна.– Послушайте, Анна – это школьная кличка. Лев Толстой, "Анна Каренина", девятый класс – ясно? И вообще – давайте кончать дребедень.

Фраза получилась громкой, и отдаленный Мухин по-змеиному выпрямился в стеблях. Но его усмирил ответ Никодима, который сказал, что это хорошо.

– Это сохранит порядок вещей,– сказал Никодим.

Чуть сбавив в голосе, он пояснил, что нуждается именно в неверии, чтобы сберечь все в самой строжайшей тайне, не оставляя следов, и просит именно об этом. И – в частности – уничтожить мухинскую тетрадь.

– Христос казнен на Голгофе,– тихо добавил он.

– Любопытно,– сказал Анна.– Это что – в довесок к откровениям?

– У меня было мало времени,– сказал Никодим.– Иначе бы я не успел.

– То есть – с крестом?

– Да. С казнью на кресте.

– Ну да. Все понятно,– кивнул Анна.– Непонятно только, зачем на нее успевать.

Этот вопрос подспудно мучал и Мухина, поэтому краевед сделал все, чтобы услышать ответ. Но услышал только то, что рассказывал сам: с казнью следует торопиться, ибо ищут и могут найти. Новым было другое: мнение Волка, который до этого без слов сидел на каменюке у Анны за спиной.

– Крупнокалиберный пулемет,– сказал Волк.– И много патронов.

Пулемет у Петра был, и краевед знал, где. Но не успел сказать, потому что Никодим, взглянув на Волка, покачал головой.

– Нет,– сказал он.– Ищут и могут найти. Поэтому нужно спешить. Но спешить нужно и без них. То, что сбылось в душах, обязано сбыться. Казненный на кресте должен быть казнен.