Гуго Вормсбехер - Шаг влево, шаг вправо...

Путь к "светлому будущему" не в том, чтобы ломать, уничтожать, отбирать и запрещать, и не в том, чтобы ради этого будущего без конца только жертвовать — собственным благополучием, интересами, свободой, своей жизнью и жизнью других. Наиболее короткий путь к этому будущему — предоставление максимальной свободы и самостоятельности каждому и во всём: в работе, в общественной жизни, в осуществлении гражданских обязанностей, в сохранении и развитии родного языка, национальной культуры, в достижении благополучия своего народа, всей страны. А жизнь, всё большее переплетение трудовых, культурных, экономических связей в ходе решения всё более общих для всех на Земле задач заставят людей и народы всё теснее сближаться друг с другом, всё больше вырабатывать общий язык, перенимать друг у друга и усваивать культурные и иные ценности, приходить к общим критериям и к общей позиции. "Светлое будущее" — это не объявленное декретом "единство" и "равноправие" масс, предварительно лишенных всех своих особенностей, а естественное сближение всё более свободных, независимых, высококультурных людей, для которых многие вопросы, тем более вопросы питания и одежды, как проблемы уже не существуют.

Что же касается формирования личности "строителя будущего", то не может стать полноценной личность, чей путь в будущее ведет по глухому коридору при непрерывных окриках, понуканиях и принуждении, и не может общество стать полноценным, здоровым и продуктивным, если обрубает один за другим свои корни, срезает одну за другой свои тянущиеся к солнцу ветки или перепиливает себе ствол, пытаясь оторваться от своего прошлого. И как у дерева, не может быть в обществе так, чтобы работали только корни, а листья лишь шелестели. Работать должны все: и корни, и ствол, и листья, посылая, пока не опали, солнечный свет и энергию стволу и корням.

С этим лозунгом о "светлом будущем" мы долгое время выглядели как премудрый Карапет на ишаке, держащий впереди него привязанную к палке морковку. Ишак бежит за морковкой, морковка всё время впереди, и Карапет доволен собой. Но долго ведь так продолжаться не может: ишака всё же надо будет когда-нибудь накормить, и Карапет когда-нибудь поймет, что процесс "движения" не самоцель, да и морковка может превратиться в нечто, уже не стимулирующее резвый бег за ней и вожделенное смотрение только на нее.

Давайте остановимся. Давайте перестанем "бороться". Давайте начнем просто работать. Не на далекое, пусть и сияющее, будущее, а на наше сегодня. Сделаем всё, чтобы нам сегодня жилось хорошо. Каждому. Всем. Это и будет наша доля от "светлого будущего". А сделанное нами позволит нашим детям и внукам сделать еще больше — для себя и, т. о., для своих детей и внуков. Неужели мы действительно верим в то, что можем обеспечить своим детям счастье, оставляя им свою бедность, неумение и нежелание работать и трату половины жизни на стояние в очередях?..

"Права ли, не права — она родина.". Звучит патриотично. Подумаем, однако, что за этой позицией стоит? За ней стоит: как бы "родина" с тобой ни обошлась — "спасибо тебе, родная…" Хорошая позиция. Нужная позиция. Основательно вбиваемая в головы везде, где за олицетворение "родины" выдают себя стоящие у ее руля люди, не способные обеспечить нормальную счастливую жизнь своего народа, своей страны. Эксплуатируя чувство настоящего патриотизма, выдавая за интересы родины, партии и социализма свои личные или групповые интересы, они требовали "в интересах родины", "в интересах партии", "в интересах социализма", "в интересах мировой революции" оговаривать себя, "признаваться", что ты шпион иностранных разведок, покорно идти на расстрел, предавать своих близких и товарищей, возводя на них клевету; требовали хвалить "верных ленинцев", "вдохновителей и организаторов", не допускать сомнения в правильности всего, что они делают и говорят, не быть недовольным хроническим неудовлетворением элементарных человеческих потребностей "из-за" перманентно "тяжелого международного положения" (по чьей вине?) или "неблагоприятных погодных условий". "В интересах родины" нельзя было знать, говорить и писать правду, нельзя было знать свою историю, нельзя было верить другим народам, нельзя было…

Впрочем, что было можно?

"Нужный патриотизм" предполагал слепую веру и покорность — именно это позволяет манипулировать народом в собственных интересах. Настоящий патриотизм, однако, далек от слепоты и покорности, и он никогда не отождествляет родину с диктатором и его подручными, захватившими власть, он сумеет отличить интересы партии от корыстных интересов переродившейся ее части, он знает, что не родина несправедлива бывает к своим детям, а одни люди по отношению к другим, и что любовь к родине — это активное чувство, что преданность родной земле и своему народу заключается не в их воспевании, но прежде всего в том, чтобы сделать свободными, богатыми и счастливыми, в том, чтобы защитить их от поругания и насилия не только чужих, но и доморощенных глумителей.