Кристофер Бакли - Верховные судороги

— Мне придется съездить в Вашингтон, начальник?

— Нет, Суэйл. Ехать тебе никуда не придется.

— А если я выиграю дело?

— Тогда я выбью из тебя все дерьмо без остатка. А теперь пошел вон из моего кабинета.

Новость о том, что суд принял к рассмотрению дело «Суэйл против Римского», немедленно наделала шума. Бдительная вашингтонская «Коалиция противников неподконтрольности судебной системы» отнеслась к ней с крикливым неодобрением.

«Согласившись рассмотреть это дело, — заявил ее исполнительный директор Фортинбрас П. Фескью, — суд подал сигнал, от которого по спине каждого сотрудника правоохранительных органов страны пробежал холодок». Осудила его и еще одна организация — «Полицейское братство». С другой стороны, «Американский фонд обанкротившихся производителей оружия» издавал некие невнятные, но одобрительные шумы. Прежде у членов суда было принято пожимать — перед началом прений сторон — руки друг другу, однако при тех раздорах и трениях, что воцарились в суде Хардвизера, этот симпатичный обычай вышел из употребления. Пэги Плимптон постаралась было воскресить его, но безуспешно.

Сильвио Сантамария и разговаривать-то с Мо Готбаумом не желал, какие уж тут рукопожатия. Во время совещаний Сильвио в его сторону даже и не смотрел. Майка Харо разного рода любезности вообще нимало не волновали. Да и, судя по устремленному в дальние дали взгляду председателя суда Хардвизера и сопровождавшему его повсюду облачку мятного аромата, голову председателя занимали вещи совсем иные. Пеппер испытывала жалость к нему. Вглядываясь в Хардвизера через Большой зал — пока судьи разбивались на группки по трое и гуськом направлялись к своим местам за огромным красного дерева столом, — Пеппер думала: «Судя по его виду, ему очень не помешала бы простая женская ласка». Впрочем, она и сама сильно нервничала сегодня, в день своих первых прений. Да и не могла же она так вот взять да и хлопнуть Хардвизера по спине, сказав при этом: «Держись, дружище».

Поймав устремленный на нее взгляд Рутинерши, Пеппер приказала себе не называть ее так даже мысленно. Не хватало еще, чтобы это прозвище сорвалось с ее губ в разговоре: «Привет, Рутинерша, как дела?» Рутинерша — то есть судья Рихтер — улыбнулась ей, словно поморщилась. Пеппер подвигалась к своему месту следом за судьей Криспусом Галавантером — точно самый последний, как то и приличествовало ее положению младшего члена суда, вагончик игрушечного поезда, — и как раз Криспус-то сострадающе подмигнул ей и улыбнулся, словно говоря: «Ну зачем ты, бедная, в это впуталась ?»

Ровно в десять часов маршал суда покивал его членам, отвел в сторону красного бархата портьеру и произнес освященные временем французские слова:

— Oyez! [57] Слушайте! (ст. — фр.) Oyez! Oyez! Всем, у кого имеется дело до Высокочтимого Верховного суда Соединенных Штатов, должно приблизиться и проникнуться вниманием, ибо совещание суда начинается. Боже, храни Соединенные Штаты и Высокочтимый суд!

У Пеппер свело желудок. «Главное — не опозориться», — сказала она себе.

Кресло ее было последним в ряду прочих. Лишь обретая статус старшинства, судья постепенно перемещается к середине стола. Прошлым вечером она пришла в Большой зал и отрепетировала простую процедуру усаживания, чтобы не промазать в первый же день мимо кресла или не слишком уж отвалиться на его спинку.

Сделав глубокий вдох, она оглядела собравшихся в зале. Справа от нее располагались разного рода репортеры. Слева — гости и всяческие…

…О дьявол! Джи-Джи с Хуанитой. Не иначе как прилетели сюда, желая преподнести ей сюрприз. Джи-Джи лучезарно улыбался, словно говоря: «Ты же не думала, что я пропущу первый день моей малышки в суде, верно?»

Интересно, подумала Пеппер, знает ли он, что разбирательство будет посвящено уголовнику, который попытался застрелить помощника шерифа, а теперь подал в суд жалобу на то, что его оружие дало осечку?

Судья Сантамария вглядывался в поверенных Джимми Джеймса Суэйла. Их было трое, в том числе и известный нью-йоркский адвокат с собранными в конский хвостик волосами, часто бравшийся за дела, способные досадить органам охраны правопорядка. Сантамария взирал на них, точно на обед из трех блюд, которые он намеревался проглотить без остатка.

— Итак, вы ссылаетесь на дело «Норберт против „Автомобильных запчастей Стиглинга“», — произнес Сантамария. Прения сторон принято было начинать без каких-либо преамбул. — В чем заключается связь между двумя этими делами? Я ее не усматриваю.